[KeisyTH]

приобрел вот такую плюшку? но без пилы как то не смотрелся он и сделал ему атрибутику из пластики и акрила ^_^

@темы: Grell

---

9 icons

[tobiuo]

@темы: Avatars

---

[Витрувий]

Название: Закрой глаза и расслабься.
Автор: Мой друг маразм =D
Бета: *Джек*
Жанр: немного романтики, немного порно.
Размер: мини
Пейринг: Уильям/Нокс
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер: персонажи той тети, поиграюсь - положу на полку.
Размещение: нельзя. вообще нельзя.
Ворнинг: присутствует секс с подростками, ООС и АУ. Расхождения с каноном очень значительные, Ронни так вообще неузнаваем.
Саммари: а потом там такое еще БАХ! а следом еще ой-ой-ой! А потом в канце там самое ОЛОЛО! и все! и всем ПИСЕЦ!
От автора: В рассказе альтернативный мир, в котором действуют законы и устои нашего реального мира. Жнецы живут так же как люди и практически ничем от них не отличаются.
П.С: шапка написана круче, чем сам фик. Язык в тексте сухой и рассказ больше напоминает инструкцию по эксплуатации чайника...=___=

многабукаф

-А ты ждал кого-то еще? - блондин произносит насмешливо и улыбается.
- Нет, - вот уж действительно неожиданная встреча. Уильям поправляет очки, чтобы скрыть волнение. - Давай закончим с этим побыстрей. - А побыстрей действительно хочется закончить, потому что находиться рядом с этим молодым человеком он не хочет дольше, чем это необходимо.
******


Утро в управлении ничем не отличалось от сотни других таких же. Разномастные жнецы сновали туда-сюда по узким коридорам и многочисленным лестницам, спеша по своим делам , словно муравьи в гигантском мраморном муравейнике. Среди всей этой толпы, быстрым и ровным шагом, осторожно обходя других сотрудников Организации, чтобы ненароком не рассыпать документы из толстой кожаной папки в руках, спешил к кабинету своего начальника молодой жнец. Внешне он был ничем особо не привлекателен. Черный деловой костюм, черные волосы, уложенные в аккуратную прическу, очки в прямоугольной оправе, призванные придать строгости и без того строгому виду жнеца, чуть сдвинутые на переносице брови и черная тонкая лента на шее вместо галстука. Может только чересчур молодое лицо и огромные зеленый кошачьи глаза, что то и дело недовольно поблескивали сквозь стекла очков, выделяли его из толпы? А может это просто бейджик с именем, что был прикреплен к груди молодого синигами, заставлял некоторых сотрудников с насмешкой коситься в его сторону, а других боязливо прятаться по кабинетам. Но большинство встречающихся на пути синигами, просто обменивались с ним вежливыми приветствиями и отправлялись по своим делам. Уильям Т.Спирс - молодой, но подающий большие надежды жнец, спешил в кабинет своего начальника Джефри Нокса. Совещание должно начаться в 9, но к этому моменту Т.Спирс обязан был подать Ноксу свежие отчеты, кофе и получить распоряжения на ближайшие 3 часа - ровно столько длилось обычное совещание. Несмотря на то, что Уильям совсем недавно окончил колледж, он уже дослужился до должности личного секретаря помощника руководителя Управления Организации «Несущие Смерть», и был своей должностью вполне доволен, ведь такое приближение к начальству обещало хорошую карьеру в будущем.
Уильям всегда мечтал пойти по стопам своего отца, который сейчас занимал должность руководителя Восточного отдела Организации и был уважаемым человеком, как среди работников организации, так и в обществе, вел активную общественную жизнь и пытался даже делать в последние годы политическую карьеру. Сам же Уильям предпочел перебраться в столицу после окончания колледжа. Он не хотел пользоваться именем отца и его должностным положением. Уильям был с детства приучен добиваться всего самостоятельно, и работа не стала для него исключением. Он хотел доказать самому себе и семье, что может сам добиться успехов не меньших, чем его отец. Своего рода семейное соревнование прекрасно подходил для удовлетворения собственных амбиций. Конечно, отделаться от связи со знаменитым именем до конца так и не удалось, может быть именно этим объяснялось расположение к Уильяму Джефри Нокса?
Сам Джефри был синигами в возрасте и со стажем, о чем говорила небольшая проплешина на макушке и некоторое количество седины в каштановых волосах. Человек он был достаточно рослый и широкоплечий, однако с добродушным лицом и извечной легкой улыбкой, что не могло не располагать к себе. В отделе его очень любили и уважали за понимание и терпение, которые он проявлял к сотрудником. Однако чрезмерными амбициями Нокс не обладал и вполне был доволен занимаемой должностью, потому вверх по служебной лестнице не стремился и брать на себя большую ответственность не собирался, посвящая все свое время развитию собственного отдела и помощи начальству. Кроме того, за свою жизнь он успел обзавестись большим количеством влиятельных связей в отделениях Организации по всему миру. Потому львиную долю своего рабочего времени тратил на обсуждение рабочих сплетен, за что ценился как некий информатор.

- А, Уильям, мой мальчик, - поприветствовал своего секретаря Джефри Нокс, как обычно не отрываясь от газеты. Уильям тихо поздоровался в ответ и опустил на стол перед начальником чашку кофе.
- Я принес все необходимые документы, - он протянул увесистую черную папку.
-А, брось ее куда-нибудь на стол, - Уильям отметил, что начальник сегодня вел себя как-то иначе, казалось, будто он нервничает. - Послушай, -Джефри оторвался от газеты и посмотрел в упор на своего секретаря, он действительно нервничал. - Ты же должен быть в курсе, что у меня есть сын, - Джефри сделал паузу, будто бы ему неприятно было говорить. Уильям, конечно, был в курсе, как личный секретарь, но был очень удивлен, что начальник сейчас заговорил об этом, ведь раньше он никогда не упоминал ни о своей жене, ни о своем сыне. Да и вообще о них были сведения только в личном деле Нокса, никаких других признаков, как например, обручальное кольцо или рамочка с семейной фотографией на рабочем столе в кабинете, у помощника руководителя Управления не было.
- Не мог бы ты забрать его сегодня? Вот здесь все инструкции и необходимая сумма, - Джефри протянул удивленному Уильяму небольшой белый конвертик.
- Конечно, - Уильям не мог отказаться - все же это его работа, да и молодому синигами стало даже интересно, что может быть такого секретного в этом задании.
- Я тебе доверяю, - Джефри облегченно улыбнулся своему подчиненному. - Можешь взять служебную машину. И еще, - добавил он поспешно, - Возьми на сегодня отгул.
Уильям хотел было возразить, так как не привык пренебрегать своей работой и внеочередной отгул ему был не нужен, но начальник остановил его жестом.
- Знаю-знаю, как ты любишь работать, но лучше возьми отгул сегодня. Ни о чем не беспокойся, я его оплачу. - Джефри снова уткнулся в бумаги, давая ясно понять, что разговор окончен, и Уильям может смело идти выполнять поручения, что тот и сделал, тихо попрощавшись с начальником и недоумевая к чему такие сложности.

*****

Здание городской полиции ничем не отличалось от других государственных учреждений в столице. Такое же белое и стерильное, если только меньше высотой и площадью, чем та же Библиотека и уж гораздо меньше Управления. Но все же, это было не самое приятное место в мире жнецов, наверное, потому и не пользовалось особой популярностью среди местных жителей.
Кто бы мог представить, что сына уважаемого человека придется забирать отсюда под залог? Стоя в зале ожидания, Уильям размышлял о том, что Джефри все-таки очень сильно ему доверяет, раз решился отправит его по такому личному делу. Сам Уильям на его месте не решился бы поручить кому-то постороннему свои семейные проблемы, хотя он сильно сомневался, что допустил бы, чтобы его ребенок оказался в такой неприятной ситуации.
Череду его размышлений прервало появление парня в сопровождении одного из офицеров полиции.
- Теперь я могу идти? - раздраженно поинтересовался он у офицера, скидывая его руку со своего плеча и направляясь прямиком к Уильяму. Узкие черные брюки, не застегнутая аляповатая рубашка с закатанными рукавами до локтя, надетая поверх майки и умопомрачительный шипованый ремень. Вид парня повергал в шок, привыкшего к строгости и скромности в одежде Уильяма. Но еще в больший шок синигами повергал цвет волос парня. Как бы ни старался, Т.Спирс не смог бы назвать точно какого цвета волосы, по меньшей мере он насчитал семь цветов. Но культурный шок на этом не закончился.
- А, отец уже присылает мне в няньки своих конторских крыс? - обратился тот к Уильяму, изучающе его разглядывая. Такое обращение не могло не вызвать праведного гнева.
- На твоем месте, я бы воздержался от подобных комментариев, - Уильям старался сдержать свои эмоции и чисто инстинктивно поправил очки. Парень только рассмеялся в ответ.
- Ну, ты сделал свое дело, теперь свободен, - кинул он презрительно Уильяму, направляясь к выходу из здания полиции. Уильям, конечно, мог бы махнуть рукой на этого грубияна и разгильдяя, но почему-то решил, что нужно его отвезти хотя бы домой, раз уж начальник велел присмотреть за сыном. Потому нехотя поспешил догнать парня.
- Куда ты направился? - Уильям поймал юнца за плечо, резко разворачивая к себе. Парень даже несколько растерялся от такого жеста.
- Не твое дело, - злобно кинул он, скидывая руку Уильяма с плеча, и уже было вновь решил сбежать, но Уильям схватил его за руку чуть повыше локтя:
- Я должен отвезти тебя домой.
- Это тебе отец так сказал? - парень вновь рассмеялся, уже не пытаясь вырваться.
- Нет, - почему-то честно ответил Уильям. И правда, Джефри ничего не говорил по поводу того, куда следует отвезти его сына, и вообще, следует ли.
- Ну тогда отвали и не парься! – парень, поморщившись, пытался скинуть с себя руку жнеца, все же Уильям слишком сильно сжал пальцы на его плече, что вызывало определенный дискомфорт.
-Нет, - безапелляционно заявил Т.Спирс в ответ. - Я отвезу тебя домой и покончим с этим.
- Не хочу я домой, - парень таки вырвался из цепкой хватки и направился прямиком к машине. – А сам ты потом куда? – неожиданно обратился он к Уильяму.
А и правда, куда? У Уильяма отгул, а он так привык, что все время занят работой, потому теперь, когда у него неожиданно появилось свободное время, он абсолютно не знал, как его можно провести.
- Не знаю, - Уильям пожал плечами, открывая дверь машины и садясь за руль. Парень устроился прямиком на переднем сиденье рядом.
-Ну вот и отлично! Раз ты все равно ничем не занят, можешь отвезешь тогда меня? Я есть хочу, - беззастенчиво заявил парень, закидывая руки за голову, ремень безопасности он, кажется, вовсе игнорировал.
И Уильям неожиданно для себя согласился.
- Только пристегнись, - хлопнул он того по локтю, заставляя сесть нормально. На что парень только рассмеялся.
- Ладно – ладно, - и послушно пристегнул ремень.

День прошел неожиданно весело и насыщенно. Парень оказался на редкость разговорчивым и не умолкал ни на минуту, постоянно подкалывал Уильяма, что, к большому его удивлению, его вовсе не злило, и всюду таскал за собой по всему городу, так, будто они знакомы не один день. И только к вечеру Уильям настоял на том, чтобы отвезти мальчишку домой, и тот нехотя согласился.
- Слушай, очкарик, а как тебя зовут? – почти невинно поинтересовался он, все еще сидя в машине, когда они стояли уже напротив дома Ноксов.
- Уильям, - произносит он имя, отмечая для себя, что поведение парня его уже не раздражает.
- Рональд, - парень улыбается и протягивает ему руку, Уильям отвечает на рукопожатие, - И это, ты извини, что назвал тебя конторской крысой с утра. Ты клевый, хоть и зануда редкостная, - Рональд смеется и покидает машину, быстрым шагом направляясь к дому.. Уильям лишь улыбается на это – мальчишка, что с него взять? А затем в миг становится серьезным, заводя автомобиль - нужно еще успеть вернуть машину в Управление.

*****

Жизнь в Управлении шла своим чередом, не считая конечно, того маленького происшествия с сыном Нокса в начале недели. Джефри вел себя как всегда, будто это было обычным для него делом - вытаскивать сына из полиции. Хотя, может так оно и было на самом деле, судя по внешности и поведению парня. Уильям перестал об этом думать уже через пару дней, не его это дело – лезть в чужую жизнь.
А рабочий день тем временем медленно, но верно близился к концу, обещая спокойные выходные. Выходя из Управления, Уильям надеялся насладиться тишиной и спокойствием дома в уютном кресле с книгой в руках, но его надеждам не суждено было сбыться. Рядом с зданием его уже ждали.
- Очкарик! – раздался до боли знакомый голос, и тут же на него бросилось нечто цветное и непонятное, не дав Уильяму ничего ответить и даже сообразить, запихало его в машину. Уильям попытался прийти немного в себя и понять, что происходит, как его опять начали дергать.
- Это Роб и Энди, - Рональд с удовольствием знакомил Уильяма со своими друзьями, которые казались очень странными на вид. Если еще парень, которого Рональд называл Робом, выглядел вполне себе прилично, только лишь с невероятным количеством цепей и металлических украшений в одежде, то девушка Энди повергала своим видом в шок. Как бы ни старался, но он так и не смог сосчитать количество проколов на ее лице, потому поспешно отвернулся, решив, что так пялиться на незнакомого человека как минимум неприлично.
- Какой-то странный у тебя приятель, Рон, - кинула девушка с переднего сиденья.
- Да нет, он клевый! Хоть и зануда, – Рональд рассмеялся и хлопнул Уильяма по спине так, что тот чуть не уткнулся носом в спинку сидения автомобиля и чудом удержал очки.
- Ты что творишь? – он возмущенно посмотрел на Рональда.
- Да ничего, я подумал, что тебе будет скучно после работы, вот мы с ребятам и заехали тебя забрать! – Рональд понял вопрос по-своему, но и такому объяснению всего происходящего Уильям был рад.
-Отлично, - сокрушенно произнес Уильям, даже не пытаясь сопротивляться. Похоже, выходные будут безнадежно испорчены, а отвязаться от сына начальника не удастся. Уильям знал, что еще пожалеет, что так легко пошел на поводу у избалованного юнца, но пока что он просто молча смирился со своей участью. «По крайней мере, пока рядом есть хоть один здравомыслящий человек, мальчик не ввяжется в неприятности» - Утешал он сам себя, в то время, как автомобиль уже мчался в неизвестном направлении, а Рон во всю спорил с приятелями, пытаясь время от времени вовлечь в диалог Уильяма.

Рональд Уильяма удивлял. Удивлял своей обескураживающей детской непосредственностью. Уильям для себя отметил, что сын Джефри Нокса, был совершенно не похож на своего отца, ни внешне, ни характером, будто они и не родственники вовсе. В отличии от старшего Нокса, спокойного и рассудительного, Рональда переполняла энергиия, которая буквально била из него фонтаном, заражая жизнерадостностью всех, кто находился поблизости. Еще Рональд очень стремился выделиться во всем, быть непохожим на других, некий демонстратив, как внутренне, так и внешне. Но вот только способы выделиться подчас выбирал не самые удачные, из-за чего часто попадал в неприятности. И уж точно Рональд был абсолютной противоположностью Уильяму. И эти противоположности прекрасно дополняли друг друга как части одной мозаики. Флегматичный и серьезный Уильям всегда мог вовремя остановить мальчишку и уберечь от очередных, подчас опасных для него приключений, хоть и требовало это достаточных усилий. Рон же, в свою очередь, со своей неуемной жаждой к жизни и к познанию всего нового, мог легко вызвать улыбку на холодном и отстраненном лице Уильяма, одним лишь своим присутствием.

Так, постепенно, еженедельные встречи под вечер у здания Управления стали уже традицией. Мальчишка, как по расписанию, всегда ждал конца рабочего дня Уильяма, один или с компанией друзей, для того, чтобы вместе весело провести выходные. Уильям конечно мог бы покривить душой и сказать, что такая ситуация ему не нравится и даже раздражает, но на самом деле, он был ничуть не против проводить выходные в компании Рона и его знакомых. Будучи всегда замкнутым и слишком серьезным, Уильям плохо сходился со сверстниками и в старшей школе и в колледже, отдавая все свое свободное время учебе и не размениваясь на развлечения и вечеринки, такие традиционные для студентов. Потому сейчас с удовольствием наверстывал все когда-то упущенное веселье.

- Ты хорошо влияешь на моего сына, Уильям - однажды утром завел разговор Джефри. Уильям не был готов к подобному, он не предполагал, что начальник может знать, что секретарь проводит свободное время в компании его сына. - Может, когда-нибудь он последует твоему примеру, раз не последовал моему. – Кажется, Нокса ничуть не смущала такая ситуация и он подбадривающее тепло улыбался своему подчиненному. – Я был бы рад, если бы ты и дальше продолжал с ним общаться. Все же у вас не такая большая разница в возрасте. – Вот так в одночасье Уильям Т.Списрс официально стал нянькой для Рональда Нокса, совершенно неожиданно и не по своей воле. Сказать, что Уильям был шокирован – не сказать ничего. Но и отказаться он не мог, раз сам Джефри его просит об этом одолжении.

*****

Уильям всегда отличался самостоятельностью и независимостью. И сейчас, сидя в кресле с книгой, когда за окном капал холодный дождь, наслаждался уютом своей маленькой квартиры, которую он снимал в столице. Нельзя было сказать, что квартира представляла собой образец роскоши – на зарплату секретаря особо не разгуляешься, но в ней было все необходимое для комфортной жизни и самое главное – Т.Спирс снимал ее сам.

Но вечерний покой синигами нарушил звонок в дверь. Уильям искренне недоумевал, кому могло понадобиться прийти к нему в столь поздний час, но все же пошел открывать. Его удивление было еще больше, когда на пороге он обнаружил Рональда.
- Привет, - весь промокший от дождя парень, не дожидаясь ответа и приглашения, просто прошел в комнату и плюхнулся на диван. Уильям опешил от такой наглости и даже не стал спрашивать Рона, как он узнал его адрес.
- Какого черта? – вместо ответного приветствия Уильям возмутился, сильно переживая за обивку своего дивана. Да еще придется убирать грязь с пола. А уборку Уильям очень не любил, именно поэтому в его квартире всегда царили чистота и порядок.
- Сбежал из дома, - произнес Рональд совершенно убитым голосом. – Родители скандалят по поводу колледжа. Можно я у тебя сегодня останусь? – вот так незатейливо спросил парень, скорее просто для приличия, так как Уильям очень сильно сомневался, что Рона можно будет выгнать отсюда. Но еще больше его интересовал вопрос, почему парень выбрал именно его квартиру, а не пошел, например, к своим друзьям? Но это он решил выяснить позже, а пока его очень волновало нечто другое.
- Может, хоть одежду мокрую снимешь? –скептически поинтересовался Т.Спирс.
- Голым что ли ходить? – тут же рассмеялся Рон. И то верно.
- Я найду тебе что-нибудь из своей, а потом отправлю домой, - Уильям сложил руки на груди, нянчиться сейчас с этим ребенком в его планы не входило.
- Нет, ты так не поступишь, - Рональд тут же напряженно сел на диване, со страхом уставившись на Уильяма.
-Еще как поступлю! – Усмехнулся тот в ответ.– Рон, нельзя сбегать из дома. Родители наверняка беспокоятся за тебя, - Уильям попытался хоть немного вразумить парня.
- Да нифига! Отец ни о чем, кроме своей работы, не беспокоится, а мать всегда занята своими подругами. Вряд ли они заметили мое отсутствие.
- Как бы там ни было, а домой я тебя все равно отправлю, - Уильям был непреклонен и настроен решительно.
- Не отправляй меня сегодня домой, пожалуйста! – Рональд смотрел на него щенячьим глазами – совеем еще ребенок, хоть и старается показать всем, какой он взрослый. Уильям тяжело вздохнул – идти на уступки не хотелось, но так повелось с самого начала, что он просто не мог отказать Рональду практически ни в чем.
- Ладно. Что-нибудь придумаю, – и направился в другую комнату.
- На, переоденься, - Уильям положил перед парнем сухую чистую одежду, - Не хватало мне, чтобы ты еще простудился, - хотя на самом деле Уильяма больше волновало состояние обивки его дивана.
-Спасибо! – Рональд тут же подхватил одежду, - А где у тебя тут ванная?
- Прямо и направо, - кинул он вслед парню. – И кстати, я только что звонил твоему отцу. – Рональд мгновенно застыл в двери, оборачиваясь и как-то затравленно уставившись на Уильяма. – Можешь оставаться сегодня, все в порядке. – Уильям тепло улыбнулся мальчишке, радуясь про себя, что нашлось хоть что-то в этом мире, способное напугать нахального юнца.

Дождь уже давно прекратился и только редкие капли, падая на карниз, отдавались глухим стуком. Сон не шел, несмотря на глубокую ночь. В гостиной было душно и неудобно, все было не так, как он привык. Уильям попытался повернуться на другой бок, в надежде устроиться удобней, но сон все равно не шел. Вздохнув, он встал и направился на балкон, надеясь, что прохладный ночной воздух поможет уснуть.

Т.Спирс, будучи по жизни консерватором, не любил, когда нарушается его привычный уклад жизни, а этот парень Нокс медленно, но верно вторгался в его привычную жизнь, неся с собой хаос и яркий вихрь эмоций, которые всегда были чужды Уильяму. Одним своим присутствием Рональд разрушал все устои и стереотипы, и Уильяму это нравилось. Пусть иногда не так комфортно, как прежде, но он начал ощущать всю полноту и красочность окружающей жизни, от которых всегда так упорно отмахивался, стараясь с головой погрузиться сначала в учебу, а теперь в работу.
- Привет, - череду мыслей и тишину нарушил голос Рона. Уильям вздрогнул от неожиданности.
- Ты почему не спишь? – поинтересовался Уильям, оглядывая парня. Рубашка, в которую тот был одет, была явно ему велика и теперь забавно свисала с плеч, почти доставая до колен. Несмотря на то, что Рону уже исполнилось 15, он все равно был еще совсем худым, нескладным подростком и чересчур низкорослым к тому же, по крайней мере, на много ниже, чем Уильям. Последний часто подшучивал над Роном в по этому поводу, на что тот обижался, но быстро отходил.
- А ты сам что не спишь? – Рон ответил вопросом на вопрос, нахально улыбаясь. А на улице холодно из-за недавно прошедшего дождя, и даже в темноте Уильям видит, как парень перед ним дрожит, а потом делает вдруг совершенно невероятную вещь – обнимает Уильяма за талию, прижимаясь щекой к груди.
- Холодно здесь, - тихо выдыхает, голос совсем не похож на его обычный, так, что Уильям не находит в себе сил отстранить от себя мальчишку и вместо этого обнимает его в ответ. Худое тело в руках такое горячее-горячее, и осознание того, что парень дрожит вовсе не от холода, приходит слишком поздно, когда Рон поднимается на цыпочки, тянется и робко касается губ Уильяма своими.
- Что ты делаешь? – Уильям тут же отстраняется и ошарашено смотрит на парня.
- Просто хотел знать, каково это, - произносит Рональд совсем тихо, опустив голову, явно боясь взглянуть Уильяму в глаза, однако не разжимая объятий и все так же тесно прижимаясь к нему. Уильям не знает, честно не знает, что ответить. Он никогда раньше не бывал в таких ситуациях и теперь не представляет, как следует себя вести, чтобы не оттолкнуть, чтобы ненароком не обидеть парня, потому просто молчит, не решаясь ничего предпринять.
- Я тебе не нравлюсь? – первым нарушает молчание Рональд и испытывающее заглядывает Уильяму в глаза, готовясь к худшему.
- Не в этом дело, - Уильям начинает медленно, но осекается. Вопрос застает его врасплох, ведь Уильям раньше не думал о Рональде в таком плане, да и вообще он никогда не думал о парнях.
- А в чем тогда дело? – Рональду явно не по себе от такой неловкой ситуации, но он не сбавляет напора, требуя вынесения заключительного приговора. Быть или не быть – вот в чем вопрос. И мальчик, наверное, не до конца понимает, что это совсем не простой выбор.
- Понимаешь, я намного старше тебя, - Уильям осторожно подбирает слова, чтобы объяснить свое колебание, но они звучат как-то слишком неубедительно даже для него самого. Разница в 8 лет – конечно, достаточно ощутима, но когда одному 15, а другому всего 23 – они почти в одной возрастной категории.
- Это не причина! – горячо обрывает его Рон, и Уильям не находится с ответом, а просто, неожиданно для себя, целует губы парня, который от такого жеста напрягается в его объятиях, а потом расслабляется, удовлетворенно прикрывая глаза – это лучший ответ на все вопросы. Парень в руках Уильяма мелко дрожит и цепляется руками за его одежду, это заставляет прижать хрупкое тело к себе еще ближе, углубляя поцелуй. Немного неуклюже и неумело, но касаться чужих губ своими, проводить по ним языком, прижиматься до невозможности близко и чувствовать его возбуждение – это так хорошо. Уильям, плохо отдавая себе отчет в своих действиях, прижимает Рональда к стенке, забирается рукой под рубашку. Такой худой, что можно прощупать каждое ребро, Рональд выгибается навстречу руке, показывая, что он совсем не против такой ласки, прижимается, трется о бедро Уильяма, требуя большего внимания к себе. И Уильям с удовольствием уделяет ему это внимание. Пары быстрых движений достаточно, чтобы Рон, со стоном выгнувшись, излился в руку Уильяма.
И этого оказывается достаточно, чтобы вернуть Уильяма к реальности. Боже, что он творит? Уильям не хочет находить происходящему разумное объяснение. Лучше просто притвориться, что ничего не было, что это был сон, наваждение, просто любопытство, да что угодно в конце концов! Только не его собственное желание.
- Теперь пошли спать, - произносит резче, чем сам бы этого хотел, стараясь выровнять возбужденное дыхание – со своим возбуждением он справится потом. Рональд лишь молча кивает в ответ, стараясь не смотреть на Уильяма.

Утро было неприветливым, холодным и пасмурным после дождя – явный признак наступающей осени. Пробуждение оказалось не совсем приятным, во-первых, Уильям проснулся раньше, чем обычно, во-вторых, проснувшись, он понял, что не может свободно потянуться и причиной этому был спящий Рональд, уютно сжавшийся в комочек под боком и обнимающий Уильяма за талию. Неудобно. Плюс ко всему, добавляла дискомфорта банальная физиология. В обычной ситуации Уильям не обратил бы на это внимания, но сейчас, когда его обнимал спящий рядом Рон, это становилось большой проблемой. Не хватало мальчишке еще увидеть, как простынь ниже его руки бесстыдно топорщится. Уильям тихо выругался и попытался максимально осторожно выбраться из постели, чтобы ненароком не разбудить мальчишку. Как ни странно, но ему это удалось. Теперь можно было заняться обычными утренними делами.
Уже стоя в душе, Уильям понял, что списать все на одну лишь мужскую физиологию не получится - возбуждение не желало проходить, а наоборот накатывало с новой силой, стоило только прикрыть глаза, как в памяти сразу всплывали события прошлой ночи. Робкий неумелый поцелуй, вкус чужих мягких губ, дрожащее тело в руках…Подобное происходило с ним впервые и просто не могло оставить равнодушным. Плюнув на все свои моральные устои и принципы, Уильям делает то, чего сейчас больше всего хотелось – ведет рукой по животу вниз. Прикосновение к возбужденной плоти отдается сладкой волной по телу, и сопротивляться дальше не имеет уже никакого смысла, потому Уильям просто закрывает глаза и расслабляется, отдаваясь ощущениям. А это приятно, и даже очень, ласкать себя рукой, когда виновник всего, что происходит, сейчас спокойно спит в его постели. А Рональд провокатор, Уильяму давно следовало бы это понять, но хорошие мысли приходят как всегда после, когда он уже поддался на провокацию.

Когда Уильям замечает его присутствие в ванной, становится уже поздно – Рон и так видел достаточно, и теперь с интересом разглядывает обнаженного Уильяма. Похоже, парня ничуть не смущает недвусмысленное положение Уильяма и то, что он сейчас держит в руке свой возбужденный член, которой он всего несколько часов ласкал Рональда. Уильям замирает, сгорая от стыда, боясь пошевелиться, и не знает, что лучше: наорать и выгнать мальчишку или списать все на мужскую физиологию. А Рон как всегда удивляет, минуту просто стоит и изучающее смотрит, а потом забирается прямо в одежде под теплую воду. Тонкая ткань рубашки мгновенно намокает, липнет к телу, демонстрируя всю его хрупкую фигуру.
- Никогда раньше не видел так близко других парней, - смеется, беззастенчиво разглядывая Уильяма , вызывая желание либо прикончить его на месте, либо провалиться сквозь землю. А лучше – воплотить свои фантазии в жизнь, в чем Уильям никогда себе не признается.
- Можно? – тихо спрашивает Рональд, лукаво заглядывая в глаза - ему явно нравиться пользоваться этой ситуацией, нравится беспомощность Уильяма и его смущение, нравится еще больше вгонять его в краску. И, не дожидаясь ответа или уточнения, обхватывает ладонью его член.
- Ты что творишь? – Уильям задыхается от неожиданности, возмущения и стыда, а еще это прикосновение чертовски приятное.
- То же, что и ты, - Рональд улыбается и проводит ладонью по всей длине, похоже, мальчик воспринимает все как игру и не отдает себе отчета в действиях, или наоборот, слишком хорошо осознает, что делает и специально провоцирует. Уильям сейчас не хочет об этом думать, желание настолько сильное, а ласка настолько откровенная, что это просто сводит с ума. Теряя голову, Уильям прижимает парня к стене, ловя его губы своими, срывая с худых плеч намокшую ткань. Рональд легко смеется, с охотой отвечает на поцелуй, хватая Уильяма за плечи, чуть царапая, пытаясь удержаться и не упасть от такого напора.
Уильям с удовольствием подается своему желанию, под аккомпанемент льющейся воды, прикасается, ласкает хрупкое тело. Запускает пальцы в мокрые волосы Рона, чуть потянув, заставляет откинуть голову назад, целует шею, пробуя на вкус тонкую нежную кожу, заставляя дыхание мальчика сбиваться. Рональд как всегда нетерпелив, извивается, дрожит в руках Уильяма, так и норовя выскользнуть из объятий, трется о его живот, сходя с ума от новых ощущений. Финал быстрый и неожиданный для обоих, в какой-то момент мальчишка с тихим стоном обмякает в руках Уильяма, тяжело дыша, уткнувшись лицом в его грудь, приходя в себя. Уильям возбужден и не знает, куда деть свое возбуждение, Рональд прекрасно это чувствует, видит и улыбается. Ему определенно нравится все происходящее, в том числе и реакция на него Уильяма. И, видимо, решив окончательно того шокировать, опускается перед ним на колени, сжимая его член в ладони.
- Я видел, как девочки это делают, - уверенно заявляет, и, не давая Уильяму опомниться и возразить что-либо, обхватывает головку губами. Уильям давится своим возмущением, теряется в мыслях. Правильно было бы оттолкнуть от себя мальчишку, и вообще с самого начала не позволять ему ничего, не идти на поводу его желаний. Но сейчас, когда погружаешься в тепло чужого рта, плевать на всю правильность. Ласки Рональда неловкие и неумелые, но от этого не менее приятные. Уильям слишком возбужден, чтобы долго сдерживаться, и когда он хватает Рона за волосы, чтобы отстранить от себя, наоборот лишь притягивает ближе, вызывая протестующий возглас.
- Извини, - все, что может сейчас сказать Уильям, сползая на пол рядом, медленно приходя в себя.
- Это забавно, - Рональд смеется, стирая рукой белесые капли с уголка рта. – Только больше так не делай, - поднимает на Уильяма укоризненный взгляд.
- Идиот, -тихо ругается в ответ Ульям и уже тянет его к себе за затылок, прерывая поток ненужных сейчас слов глубоким поцелуем.

*****

В Управлении тихо, спокойно и жизнь идет своим чередом. Темноволосый молодой синигами в очках в прямоугольной оправе, заполняет какие-то очень важные бланки, уютно устроившись за широким рабочим столом. Казалось, что юноша с головой погрузился в работу, время от времени что-то усиленно чиркая тяжелой перьевой ручкой в желтоватых, исписанных ровным подчерком справках и отчетах, которые еженедельно подавали диспетчера их отдела. Но на самом деле его мысли были далеко от работы. Вновь и вновь он возвращался к событиям минувших выходных, перебирая аккуратно в памяти каждую деталь, стараясь упорядочить и разложить все по полочкам. Но стройно мыслить удавалось совсем плохо и напряжение лишь отзывалось тупой пульсирующей болью в висках. Отложив перо в сторону, к стопке еще не проработанных бланков, Уильям устало опустил голову на руки, пряча лицо в ладонях и прикрывая глаза. То, что с ним происходило в последнее время, не должно было иметь места в его жизни, но все таки это случилось, и он был не только непосредственным участником, но и виновником событий. Он даже иногда думал, что все это просто какой-то больной сумасшедший сон и нужно только проснуться, но пробуждение не наступало и пришлось с горечью мириться с тем, что происходящее реально.
Уильям прекрасно понимал, что Рональд еще подросток, при чем со всем, свойственным этому возрасту, неуемным любопытством, которое так необходимо удовлетворить. Это естественно, что Рон стремится сейчас попробовать все, что только возможно в этой жизни, юношеский максимализм и боязнь чего-то не успеть – это нормально и правильно, так же естественно, как выбрать объектом для своих экспериментов кого-то, кто в понимании парня, старше и опытней. Но Уильям никак не мог понять, почему он сам становился активным участником всего этого безобразия, почему он шел на поводу у любопытства неугомонного подростка и почему потакал всем его прихотям, тогда, как будучи старше и опытней, как надеялся сам Рональд, он должен был его, наоборот, останавливать, должен был вовремя сказать «нет». Но вместо того, чтобы поступать правильно, Уильям сам с удовольствием ввязывался во все эти эксперименты.
Еще больше Уильяма беспокоило то, что Рональд был все-таки парнем. Он никогда не пытался анализировать свое отношение к этому мальчишке и даже не смог бы сказать точно, что он испытывает к нему, помимо небольшой привязанности, и то привязанность – как часть служебных обязанностей и общественного долга, который он, впрочем, сам на себя возложил. Уильям никогда не замечал за собой интереса к парням, кроме того, в колледже он даже встречался с девушкой, но серьезные глубокие отношения так и не завязались, в виду тотального занудства Уильяма и его вечной занятости. Но и это не помешало ему приобрести определенный опыт, в дальнейшем рассчитывая на создание нормальной правильной семьи, которая так ценилась в их обществе. Уильям всегда надеялся пойти по стопам своего отца – государственного чиновника, и даже в чем-то его превзойти, жениться на женщине, так похожей на его мать и воспитать когда-нибудь такого же правильного, послушного сына, как он сам. Это были нерушимые устои и истины, и Уильям, до определенного момента, даже представить себе не мог, что когда-нибудь поступит не так, как положено, что будет совершать подобные ошибки. Но там, где есть Рональд – нет места привычному ходу вещей и это пугало.
Уильям, в который уже раз, не знал, как ему следует поступать в подобной ситуации, как ему реагировать на происходящее. Самым правильным сейчас, как ему казалось – было бы поговорить с Роном, расставить все точки над «i», объяснить, что они поступают не совсем правильно и что пора бы уже прекратить не только Рону, им обоим проводить подобные эксперименты, надеясь что у того в голове достаточно здравого смысла, чтобы больше не совершать подобных глупостей. Да, это казалось разумным и верным решением. Осталось только дождаться выходных и сыграть роль хорошей няньки, чего от него и ожидали.

Как ни странно, Рональд на выходных так и не объявился. Возможно, он тоже испытывал противоречия и сомнения, как Уильям, и теперь попросту его избегал. Уильям даже был несколько рад, что встречи удалось избежать, а вместе с ней и трудного разговора. Он испытывал облегчение от того, что мальчик оказался умней и сам понял неправильность своих поступков. Но, с другой стороны, Уильяма все же кольнула непонятно откуда взявшаяся обида. Возможно, в глубине души он все-таки ждал Рона и наделся на встречу не столько для того, чтобы поговорить и все разъяснить парню, сколько для того, чтобы просто его увидеть. Нет, Уильям гнал подобные мысли прочь. Потому что такому во всем правильному и серьезному молодому синигами не должно хотеться таких неправильных вещей. Рональд просто удовлетворил свое любопытство, получил определенный опыт, в котором, нуждался и все. Идти дальше им обоим было уже ни к чему – это естественно в таком возрасте, ничего другого и не стоило ожидать. От чего тогда вдруг обида? Уильям вовремя одергивает себя, пока ход мыслей не зашел слишком далеко совсем не в ту сторону. Это просто непозволительно для него - думать о другом парне, а тем более о парне, который намного младше него, который совсем еще ребенок. Ведь есть определенные рамки, нормы, законы, установленные обществом, которые он не должен преступать. И плевать на то, что было раньше, плевать на свои желания, главное – чтобы впредь подобного не повторилось, и нужно научиться сдерживать свои мимолетные порывы, тогда все встанет на свои места, тогда все будет хорошо и правильно для него. Нет, для них обоих.

Рональд появился как всегда неожиданно и в совершенно неожиданном месте – в середине недели в одном из коридоров Управления, как раз тогда, когда Уильям направлялся на ленч.
- Уилл! – радостно вопя, парень бросился к нему, обхватил руками за талию, на глазах сразу у нескольких сотрудников соседнего отдела. Жнецы тут же недоумевающее уставились на них, как будто позабыв о всех своих делах. Да, зрелище было действительно увлекательным: личный секретарь их начальника стоит в обнимку с сыном этого самого начальника посреди всего Управления, как будто так и должно быть. Уильям осторожно отцепил от себя парня, извиняющее улыбаясь жнецам и пожимая плечами, мол, ребенок – что тут поделаешь? И поспешил оттащить Рона куда-нибудь подальше от любопытных глаз.
- Ты что тут делаешь? – недовольно прошипел Уильям, как только затащил мальчишку за ближайший угол в глубине коридора, где их не могли бы заметить случайно проходящие мимо жнецы. –С ума сошел? Тебя здесь быть не должно!
Уильям действительно недоумевал, как Рональд сумел попасть в Управление, тогда как никто, кроме самих сотрудников не мог войти в здание. Но все-таки он, неожиданно для себя, рад был видеть мальчишку, не смотря ни на что.
- Я соскучился! – заявил тот вместо ответа и снова заключил Уильяма в объятия, уткнувшись носом ему в грудь.
- Как ты сюда попал? – Уильям чуть помедлил, прежде, чем отстранить от себя парня. Обнимать его в ответ было бы намного приятней, но это было неправильно, и раз Уильям решил, что больше не будет совершать подобных ошибок, то он должен твердо придерживаться своего решения, не смотря на то, что оно идет в разрез с его желаниями.
- Стащил у отца пропуск, - Рональд пожал плечами, будто это было для него обычным делом.
- Послушай, - Уильям осторожно держит его за плечи, чтобы обратить на себя все его внимание, - Ты не должен так делать. И вообще тебе не положено здесь находиться. Кроме того я здесь работаю и я не хочу, чтобы остальные сотрудники видели нас вместе. Это ни к чему хорошему не приведет.
- Да ну, брось! – Рональд явно пропустил все слова мимо ушей и не был настроен на серьезные разговоры. – Что в этом такого? – мальчик не понимал сложившуюся ситуацию, так как не понимал, какие это может повлечь за собой последствия, как для него самого, так и для Уильяма. В особенности для Уильяма. Мало того, что молодой синигами преступил запретную грань, так еще он и закон нарушил, а это точно ничего хорошего для него не предвещало. И если кто-то, не дай Смерть, подумает, что парней связывает нечто большее, чем дружеское общение, то неприятных объяснений как минимум им не избежать.
- Нет, Рональд, послушай, - Уильям решителен и серьезен как никогда. Он должен начать и закончить этот разговор, должен объяснить все мальчику, если тот сам не понимает, должен покончить со всем этим наконец! – Это неправильно. То, как ты себя ведешь, то, что мы делаем – это неправильно.
- А что такого, Уильям? Я соскучился и хочу тебя обнять! Что в этом такого? – мальчик перебивает Уильяма, смотрит недоуменно. Он рассчитывал на теплую встречу, но никак не ожидал, что ему начнут читать нотацию.
- Все не так! Все! – голос Уильяма опустился до яростного шепота, мальчик не понимал его, а сам Уильям не умел объяснять.- Мы не должны обниматься на людях, мы вообще не должны ничего делать. Я намного старше тебя и это неправильно.
- А что если, - Рональд мнется, подбирая слова, старается не смотреть на Уильяма, - а что если, - поднимает на него взгляд, смотря решительно в упор, глаза в глаза, - если я люблю тебя? – произносит на одном дыхании. Эта фраза шокирует Уильяма. Из всех возможных глупостей, которые может выдать Рональд, он ожидал услышать подобное меньше всего. Любовь? Какая может быть любовь в 15? Мальчишка просто не понимает значения этого слова, путает чувства с банальным влечением и привязанность, как это часто бывает.
- Нет, Рон, - Уильям качает головой. – Ты ошибаешься. И даже если так. Ты сам еще не понимаешь, что говоришь.
- Дурак ты! – парень вырывается из рук Уильяма, - Думаешь, что такой взрослый и всезнающий? Я все понимаю гораздо лучше тебя! – Рон разворачивается, не дожидаясь ответа, и убегает, сливаясь с толпой жнецов в узком коридоре. Уильям не делает даже попытки его догнать, пусть бежит. Все-таки это оказалось гораздо сложней, чем он предполагал, но с другой стороны, они оба больше не будут повторять подобных ошибок. И какая разница, даже если сердце болезненно сжимается, если он прав. Ведь прав же?..

*****

Холодные осенние дожди обрушились на столицу. В мире жнецов во всю разгулялась осень, превратив голубое солнечное небо в серый сгусток хмурых туч. Мир синигами – зеркальное отражение мира людей, здесь все идет по законам земного мира, в том числе и смена времен года. Может, быть несколько бледней, призрачней и нереальней, но жнецы по сути ничем не отличались от людей, хоть и выступали в роли беспристрастных судей над их душами.
Уильям зябко ежился в своем кабинете, несмотря на то, что в Управлении было тепло и комфортно. Может так на него влияла погода за окном, которое отрывало вид на серые обледенелые улицы, где то и дело проходи жнецы, кутавшиеся в свои черные осенние плащи, в тщетной попытке хоть как-то спастись от промозглого ветра и холодных капель, которые пробирали до костей. И даже кружка горячего кофе в руках молодого синигами, не могла согреть замерзших пальцев. Уильям тяжело выдохнул, глядя на стопку бумаг перед ним – предстоит сделать еще много работы. А работать сейчас меньше всего хочется. Лучше было бы уютно устроиться в кресле, завернувшись в теплый плед с любимой книгой или с чашкой горячего шоколада в руке, согреться и ни о чем не думать.
Сколько прошло времени с их последнего разговора с Роном? Месяц? Два? А может быть целая вечность. Но все это время Уильям упорно возвращался в мыслях к их последней встрече. Любовь? Мальчишка навыдумывал себе глупостей, просто гормональная буря. Но почему то те слова слишком задевали, и Уильям никак не мог их выкинуть из головы. Рональд больше не объявлялся в Управлении, не встречал его в конце рабочей недели и не вваливался вечером к нему домой. Может, он просто избегал Уильяма, может, был просто зол и обижен. Но Уильям искренне надеялся, что мальчик просто сам все понял и больше не придет. Хотя, что он должен был понять? Уильям ведь ничего толком и не смог сказать тогда. Уильям радовался, что все так легко разрешилось, точнее, старался радоваться. Если быть более точным, то он старался внушить себе, что его это радует. Но почему-то даже внушение удавалось с трудом, и воспоминания ложились тяжелым грузом на сердце.
В глубине души Уильям даже наделся, проходя после работы по коридорам Управления, что наткнется случайно на Рональда, или почти случайно, как это всегда бывало. И даже порывался пару раз найти его и поговорить. Но каждый раз останавливался, потому что не знал, что он может ему сказать и должен ли вообще. Ему нечего было сказать, все это было глупостью, которая со временем пройдет, выветрится из памяти, нужно только подождать.

За полчаса до конца рабочего дня Уильяму все же удалось взять себя в руки и закончить заполнение всех необходимых справок – значит, не придется оставаться сверхурочно и брать работу с собой на выходные. И это значит, что он еще даже успеет заехать в Библиотеку и забрать оттуда необходимые документы для отчетов. Решив не терять ни минуты, молодой жнец поспешил на стоянку перед Управлением, где обычно парковались служебные автомобили. Каково было его удивление, когда на выходе он обнаружил до боли знакомую фигуру. Рональд сидел перед зданием на высоком бордюре и курил.
- Ты что делаешь? – Уильям подошел к мальчишке и отобрал у того сигарету.. рон вздрогнул от неожиданности, но увидев, кто перед ним стоит, расплылся в нахальной улыбке.
-Курю. Не видно? – нагло заявил в ответ и достал из кармана целую пачку, выуживая из нее очередную сигарету.
- Я даже не спрашиваю, почему ты куришь, - Уильям решительно отобрал у парня всю пачку, чем вызвал протестующий возглас, но не обратил на него внимания. – Тебе здесь не положено находиться, впрочем как и курить. – Уильям недовольно уставился на парня.
- И что? Пойдешь моему отцу жаловаться? Тоже мне нянька! – наглости Рональду как обычно было не занимать, но все же в нем что-то изменилось. Вообще весь его внешний вид был какой-то блеклый, словно затертый и посыпанный пылью, цветные волосы потускнели, да и глаза уже так заразительно не блестели. – Холодно здесь, - парень поежился и поплотней укутался в свою куртку, пальцы побелели от холода, будто он провел на улице по крайней мере не меньше часа.
- Пошли, в машине согреешься, - Уильям, не дожидаясь ответа, пошел к одной из служебных машин на стоянке, недовольно хмурясь, даже не посмотрев, идет ли Рональд за ним. Почему-то он не сомневался, что парень за ним шел.
- Так что ты здесь делаешь? –Повторил свой вопрос Уильям, когда Рон уже сел в машину, удобно устроившись на пассажирском сиденье рядом.
- Ничего, - пожал плечами парень, не глядя на Уильяма. Похоже, ему не очень хотелось разговаривать, а тем более давать какие-то объяснения. Уильям не стал на него давить и расспрашивать, лишь еще больше нахмурился, заводя автомобиль.
Всю дорогу до Библиотеки они оба молчали. Уильям привык к тому, что Рональд обычно сам всегда начинает разговор. Да и за все то время, что они были знакомы, говорил всегда в основном Рональд и Уильяму редко приходилось поддерживать разговор. Но теперь Рон молчал, а Уильям не знал, что сказать, да и вообще не знал, стоит ли что-то говорить.

Когда все рабочие дела были сделаны, все формальности соблюдены, а необходимые документы для отчетов получены, настало время возвращаться домой. Но Уильям почему-то медлил и не спешил заводить автомобиль.
- Родители хотят отправить меня в колледж, - как-то тихо и удрученно произнес Рональд, нарушая молчание, все так же не глядя на жнеца. – А я не хочу туда.
- Почему? – Уильям испытал облегчение, что парень первым начал разговор и начал его с нейтральной темы, а не стал выяснять отношения или что-нибудь в этом роде. Чего Уильям очень боялся все это время.
- Это конец моей свободе, понимаешь? – как-то излишне эмоционально и напугано заявил Рон. Все знали, что колледж закрытый и студенты могли уехать из Академгородка только на летние каникулы, все остальное время они проводили в стенах колледжа. Уильям не смог сдержать улыбки. Такого глупого рассуждения, даже от Рона, он не ожидал.
- В этом нет ничего страшного, - заверил Уильям, но гладя на по-детски наивное лицо Рона не смог не рассмеется.
- Эй! Ты чего? – Рон искренне возмутился и непонимающе уставился на своего собеседника.
- Ничего, - глядя на возмущенное лицо Рональда, хотелось смеяться еще сильней, но Уильям себя сдержал. – Ты не поверишь, но в колледже действительно весело. Я провел там лучшие годы. И ты не пожалеешь!
- Неудивительно, для такой зануды, как ты! – заявил Рональд в ответ, беззлобно усмехнувшись.
- Что? – теперь настала очередь Уильяма возмущаться. Лицо Рональда на мгновение озарилось улыбкой – парень явно получал удовольствие от того, что ему удалось немного подшутить над Уильямом. Но потом он в миг стал серьезным.
- Уильям? – он приблизился вплотную к лицу синигами, неотрывно глядя в глаза. – Поцелуй меня! - требовательная просьба прозвучала на одном дыхании, совсем тихо, но достаточно отчетливо. Так близко, что его взволнованное дыхание можно было почувствовать кожей. И, не дожидаясь ответа, сам мягко коснулся его губ.
Уильям в первое мгновение хотел отстраниться, но прикосновение такое приятное, что он сам тянет к себе парня, углубляя поцелуй, уверенно размыкая языком его губы. Уильям признается себе, что сам все это время ждал того поцелуя, и весь хваленый самоконтроль летит к чертям.
На заднем сидении автомобиля жарко, тесно и неудобно, но сейчас плевать на подобные мелочи. Уильям не представляет, как заниматься сексом с парнем, но недостаток опыта с лихвой восполняется той страстью, с которой они друг друга целуют, ласкают, избавляясь от одежды. Автомобиль совершенно не годится для подобных вещей, но сейчас совсем не до этого, и им каким-то образом удается принять более-менее удобное положение. Слишком тесно, ощущения смазанные, Уильяму приходится собрать всю свою выдержку, чтобы двигаться медленно. Тонированные стекла служебного автомобиля могут скрыть все происходящее внутри от посторонних глаз, но они не способны заглушить возбужденных стонов, потому Уильяму приходится зажимать парню рот поцелуем. И это так восхитительно-прекрасно, что уже плевать на все нормы приличия, и сомнения последних дней отходят на второй план. Какая разница что правильно, а что нет? Здесь и сейчас это не имеет значения.

Редкие капли дождя тихо стучат по крыше автомобиля. На улице уже стемнело, несмотря на еще не поздний час. Осенью ночь опускается на город гораздо раньше обычного. За тонированными стеклами автомобиля еще темней. Уильям прижимает к себе хрупкое тело мальчика, прислушиваясь к шумному влажному дыханию, и все для себя понимает. Нет больше смысла врать самому себе. Все так, как должно быть, и никто в этом не виноват. Пусть ненормально, но это есть. Уильям боится подобрать точное определение своим чувствам, но он и без того знает, что это. Пусть ненормально, но это есть и тут ничего нельзя поделать. И это то, что Уильям не может оставить себе. Это не смертельная болезнь, с этим можно жить. И со временем это пройдет, потеряется в череде новых ярких впечатлений. Должно пройти, Уильям уверен.
Вскоре он запросит перевод в Лондон, подальше от столицы. В дождливый, туманный департамент Управления в Лондоне, где всегда осень. И пусть на должность пониже, сейчас это не так важно.

*****

Первые лучи солнца тонкой белой полосой обозначились на горизонте. Для Лондона – столицы туманов и дождей, солнечное утро – редкое явление. Двое мужчин сидят на крыше высокого здания и им все равно, что люди где-то далеко внизу тушат пожар.
Один из них был еще совсем молодым, на вид не больше 25, в модном костюме и легкой небрежностью в одежде. Светлые волосы развевались от любого, даже самого малейшего дуновения ветра, и хохолок так забавно торчал. Полная противоположность второго - в строгом деловом костюме и с идеально уложенными черными волосами, и вообще весь вид его являл собой образец строгости.
- Долго еще ты собираешься от меня бегать? – рассмеялся блондин с какой-то печальной ноткой в голосе. Т.Спирс задумчиво смотрел на горизонт, где вот-вот появится солнце, будто видел лондонский рассвет впервые.
- Зачем ты приехал сюда? – Уильям задает вопрос медленно, осторожно, будто боясь спросить то, что его мучило на протяжении вот уже нескольких часов.
- Разве не очевидно? – парень невесело усмехнулся. – Знаешь, после стольких лет, что мы не виделись, я рассчитывал на более теплый прием. Я думал, десяти лет будет достаточно, чтобы ты мне поверил.
- Так ты все это время знал, где я? – Уильям недоумевающее уставился на парня. Рональд так и остался самим собой, - несмотря на то, что сменил свою вычурную одежду на более цивильную и больше не красил волосы во все цвета радуги, - и все так же умел удивлять.
- Да, - Рональд смеется, похоже, удивление Т.Спирса его сильно забавляло.- Ты же знаешь моего отца! Он не упустит возможности от души посплетничать о своем бывшем сотруднике.
- Тогда почему?.. – Уильям не смог сформулировать вопрос до конца, но собеседник и так его прекрасно понял.
- Потому, что я до сих пор люблю тебя. И это…
- Идиот! – Уильям не дает парню договорить, просто делает то, что должен был сделать – решительно его целует, обрывая весь поток речи. Зачем слова, если все можно выразить и так?

@темы: NC-17, Fanfiction

---

Icons

[tobiuo]

@темы: Avatars

---

Русская рулетка по-шинигамски

[AizeNN]

а так же заигрывание со смертью и прочие радости жизни.

На песню гр. "Пикник" "Клянись же, ешь землю"

@темы: AMW, Ciel, Fanart, Sebastian, Grell

---

Kuroshitsuji | 33 icons |

[tobiuo]

@темы: Avatars

---

Kuroshitsuji | 13 icons |

[tobiuo]

@темы: Avatars

---

"Безумие"; Себастьян/Сиель; мини; R

[CatInHat]

Название: "Безумие"
Автор: Snezhka (CatInHat)
Бета: Laliho
Фандом: Kuroshitsuji
Пейринг: Себастьян/Сиель
Рейтинг: R
Размер: мини
Жанр: романс, ангста ну миллиграм самый малый.
Дисклаймер: Сиель принадлежит Себастьяну, пила - Греллю, а очки милашке Уилли. Мне ничего не досталось, увы.
Комментарий: Снежик не умеет писать рейтинг. Здесь вы не найдете слов "член" и "анус", потому что автора не втыкает от открытого секса, с описанием "проталкивания пальцев" и "облизывания головки". Снежик пишет не ради секса, а ради романтики. Так что R очень авторский и имхастый.
Я решил посвятить фик замечательным Glenng и Littayuki. Обе восхитительно пишут и дарят мне радость. Спасибо!

какбэ оно...

Доводилось ли вам сходить с ума? Сиель много читал о безумцах, утративших спасительную возможность действовать рационально и купающихся в бездне собственных безудержных эмоций. То, что происходило сейчас с ним, не было похоже на их симптомы, однако граф точно решил: он лишился рассудка.
Безжалостный, но весьма логичный диагноз было последним рывком рациональности Сиеля – сил аналитики хватило лишь на признание проблемы, с ее решением дело обстояло куда хуже. Да и, по сути, граф перестал доверять своей отравленной ядом безумия интуиции. Теперь оставалась только самооборона в моменты, когда эмоции пытались захватить рассудок Сиеля в плен. И граф чувствовал, что долго он не продержится.
Все началось с желания прикосновений своего дворецкого. Сначала граф думал, что это естественно – Себастьян крайне ловко справлялся с усталостью, разминая его плечи. Но раз от раза Сиелю становилось не по себе от этих процедур: касания, легкие поначалу, затем более жесткие, напористые, вынуждали дыxание учащаться, а голос - становиться хриплым. И тогда он просил Себастьяна остановиться, именно просил, потому что приказать ограничить себя в этом удовольствии не смог бы, да и не хотел. И демон улыбался, наклоняясь к лицу графа, будто ненароком задевая его ушко губами, и шептал с придыханием, так, как умел только он: «Вам не нравится, мой господин?»
И Сиеля прошивала крупная дрожь, заставляющая тело бесноваться в желании чего-то… Xотелось касаться, сладко выдыхать, когда пальцы Себастьяна, больно сжимая участок кожи, отпускали его. Волна истомы прокрадывалась и стремительно заxватывала тело мальчика, и он, дрожа от желания повторить ощущение, сжимал губы в надежде заглушить сдавленный стон и чувствовал на себя жадный взгляд дворецкого. Такие игры графу были по душе определенно, однако здесь его привычные навыки, помогающие остаться победителем в любой партии, не действовали – правила давно уже выбрал демон, знающий каждую его слабость.
Томимый безудержной жаждой получить порцию касаний дворецкого, граф искал способы оправдать свою жадность необходимостью. И такой нашелся: принятие ванны. Ослепленный потребностью повторить те сладкие моменты, когда время, казалось, замирало, чтобы, как истинный зевака, понаблюдать за крушением построенной крепости вокруг сердца мальчика, Сиель совсем не подумал о возможностяx своего повзрослевшего тела. Нежность мягких, тонких пальцев, магическим образом рождающая стайки мурашек, была настолько приятной, что граф, расслабившись, прикрывал глаза. Себастьян ласково проводил мочалкой по спине, рукам, задерживаясь на каких-то одному ему известных точках тела, и удовлетворенно расплывался в лукавой усмешке, когда дыхание его лорда учащалось. Мальчику оставалось лишь догадываться, каким образом дворецкий находил эти особые места, умелые прикосновения к которым рождали дрожь и жар во всем теле – он сам о них не знал до этих пор.
Затем, будто давая графу снисходительную возможность успокоиться, Себастьян спрашивал бархатным тоном:
- Теперь волосы?
- Да, - кивал Сиель, прекрасно осознавая, что еще немного - и он потеряет контроль над собственным телом.
- Закройте глаза, - мягким шепотом просил дворецкий, и мальчик вздрагивал: вот еще одно оружие демона против него – дьявольски очаровательный голос.
Послушно сомкнув веки, граф чуть наклонялся назад. Руки дворецкого осторожно зарывались в его волосы и круговыми движениями распределяли мыльный раствор по коже головы. Пахло лавандой и ванилью, Сиель немного успокаивался, но не тут-то было: пальцы Себастьяна надавливали на затылок чуть сильнее, проводили по шее, затем плавно перемещались к макушке и как бы невзначай дергали прядь волос, заставляя мальчика закусить губу: легкий озноб несмотря на горячую воду – как сигнал бедствия.
- Прошу прощения, - раздавался голос демона, - вам не больно?
- Впредь будь осторожнее, - с оттенком досады и злости, то ли на дворецкого, то ли на самого себя, откликался граф.
Черная пелена перед глазами неожиданно меняла цвета, и Сиель понимал, что его клонит в сон. Однако что за странность: оттенки этой самой пелены менялись в такт движениям рук Себастьяна. Граф хмурился. Слуга продолжал массировать кожу головы, все так же ненароком дергая пряди, притом именно так, что это вызывало отнюдь не боль, но приторное наслаждение. Что за напасть! И неожиданно перед Сиелем появлялась красочная картинка: Себастьян заxодил в его спальню с неизменной улыбкой на лице, поистине кошачьей походкой подходил к постели графа, и Сиель, осмелев в своем этом видении, подзывал его ближе, а затем тянул к себе. Дворецкий целовал его, обнимал за талию, а потом толкал на кровать, накрывая собой. Следующая картинка отгонялась графом из сознания, однако тщетно: совсем уже интимные ласки Себастьяна невозможно было утаить от разыгравшегося воображения мальчика. Движения руки слуги по его напряженной плоти казались такими настоящими, что Сиель, вздрогнув, распахивал глаза. По телу пробегал аккорд паники: домечтался. Все тело горело, пах ныл, а его собственная рука настойчиво пыталась довести тело до разрядки.

Сиель оборачивался: Себастьяна в ванной комнате не было – наверное, ушел за полотенцем, как он это делал всегда. Пена с головы смыта. Паника отступала на шаг, и мальчик спешил уделить внимание своему возбуждению, пока дворецкий не застал его за столь постыдным занятием.
А Себастьян стоял за дверью, вслушиваясь в невольные вздохи своего господина, и чувствовал, как его горло саднило острым чувством голода, а тело пронизывало желание обладать этим мальчишкой. И демон гадал, когда началось это его сумасшествие в унисон с точно такими же мыслями Сиеля за дверью. Быть одержимым демоном – обычное дело, Себастьян повидал немало таких глупых и жалких людишек. Но тех, кто смог бы разделить это безумие с самим демоном, он еще не встречал.

***

Сумасшествие одолевает Сиеля и ночью. Когда Себастьян, накрыв его одеялом и задув свечи на тумбе рядом с кроватью, скрывается за дверью спальни графа, мальчик пытается провалиться в сон, но безрезультатно: в ушах настойчиво шелестит пьянящий разум голос демона, тело томится, отзываясь на манящий шепот сладкой истомой. Темнота, сговорившись с воображением, не скупится на образы дворецкого, являя взору красивое лицо и сводящие с ума адские глаза. Ночь превращается в пытку для юного графа, тело которого беснуется в неистовом ожидании. Он уже на грани, шепот в голове все более навязчив, и хочется кричать от безысходности – безумие мучает и плоть, и дух, расплавляя упорядоченный строй мыслей графа. Теперь не желания подстраиваются под поступки, а поступки под желания. И Сиель осознает это с каким-то упоительным остервенением. Однако терпеть симптомы одержимости своим слугой больше нет сил, и граф нерешительно шепчет в темноте его имя, зная, что демон услышит.
- Господин? – Себастьян тихо заходит в комнату и подходит ближе к кровати.
Демона сковывает предвкушение: вот сейчас, прямо сейчас этот мальчишка, погрузивший его в бездну абсурдного мечтания о нем, сам отдастся ему в руки. Пытаясь скрыть победную усмешку, дворецкий всматривается в осунувшееся лицо своего господина. – Время позднее, что случилось?
- Мне не спится, - одними губами отвечает Сиель, чувствуя, как безумие чуть отступает, заменяясь навязчивым желанием повторить алгоритм действий из своего постыдного сна.
- Отчего же? – участливо интересуется Себастьян, наклоняясь к мальчику с целью искусить его близостью, но неожиданно понимает, что на месте соблазнителя сейчас вовсе не он сам, а этот непостижимый мальчишка.
Граф приоткрывает рот, чтобы ответить, но слов не хватает. Сумасшествие подталкивает к неосмысленным действиям, к подчинению эмоциям, но граф хочет быть свободным, он не желает подчиняться кому-либо. Выдержит ли? Гордость сейчас дороже разума.
А демон все ждет, из последних сил – не иначе, что мальчишка сам потянется за запретным плодом, сдастся ему, потому что если этого не сделает граф, Себастьян сам отдаст в изящные руки тот незримый пылающий огонь в груди, который, верно, зовется сердцем. Достучаться до демона удается лишь единицам, да и то Себастьян не верил раньше этим глупым сплетням в Аду.
- Принеси мне тот чай, что заваривал на прошлой неделе, - с едва заметным усилием, но твердо говорит Сиель. Не подчиняться искушению сложно, но ведь граф сильный, разве нет?
Демон вздыхает, осознав, что его обставили в этой игре, обставил мальчишка, который, по его плану, должен был погрязнуть в похотливых желаниях. Себастьян впивается безумным взглядом в лицо своего господина, являющегося его хозяином теперь уже не только на словах, но и на деле. Приручить демона - то же, что заставить кошку быть верной и послушной на протяжении всей ее жизни. Безумие какое-то, учитывая, что демон сам согласился одеть ошейник.
Себастьян подается вперед и, досадуя на самого себя за такую неведомую ранее слабость, прижимается к губам лорда. Тот жарко отвечает. Оба ждали момента, когда подчинение сумасшествию будет оправдано тем, что и другой ему подчинился.
- Я болен, - оторвавшись от губ слуги, констатирует Сиель.
- Не вы один, - устав бороться с собой, признает демон.
- Я безумен, - шепчет граф, притягивая Себастьяна к себе.
- То, что не я одинок и в этом, определенно радует, - улыбается слуга, снимая пиджак и расстегивая рубашку.
Сиель восторженно наблюдает за тем, как его демон обнажает кожу, такую гладкую, прекрасную. Он совершенен, а сойти с ума от совершенства не так уж и зазорно, не так ли? Мальчик проводит пальчиками по груди слуги, очерчивает линию выступающих мышц, а затем, повинуясь порыву, прослеживает тот же путь языком. Себастьян всегда любил кошек, таких мягких и своевольных, и вот собственный маленький кот у него в объятиях.
Дворецкий изучил каждый миллиметр кожи графа и отлично знает, какие его самые любимые ласки. Наиболее верный способ избавиться от безумия - это поддаться ему. И демон, отправив к чертям абсурдность такой мысли, впивается в губы своего хозяина. Никто из них больше не играет и не блефует – какие игры, когда карты раскрыты?
Сиель стонет, теряясь в омуте ощущений, его заглатывает бездна удовольствий.
Похоть – такое земное желание, столь обыденное и низкое. Но, как и любой грех, не лишено благородства и изящества. В науке согрешения есть своя грация, особенно если преподает ее идеальный искуситель. Принизив значение плотских утех, вы лишаетесь возможности понять, что такое неземное блаженство – как ни парадоксально, но в земных радостях есть доля божественности.
Мальчик вздрагивает, когда Себастьян готовит его для себя – тело совсем юное, но такое жаркое и отзывчивое. Боль подталкивает графа спешить, поддаваясь действиям дворецкого, которые кажутся сейчас неимоверно правильными. И демон лишний раз убеждается, что невинность – самое развратное состояние человеческого тела и души. Невинность порождает мысли о пороке и запретах.
Поцелуи отвлекают от боли, руки гуляют по телу, заставляя кожу пылать. Сиель выгибается, когда Себастьян входит в него, слепо ищет губы своего демона. И Себастьян еле держится, чтобы не обезуметь вконец – его гложет вспыхнувшее чувство голода; он ощущает особенно яркий этой ночью запах души его жертвы; демоническая сущность беснуется в желании немедленного обладания этим телом.
И демон осознает, наконец, что сейчас это не обычное удовлетворение плотских желаний. Что-то большее, определенно. Нечто, недоступное ранее.
Пару секунд, что он дает своему господину на то, чтобы привыкнуть к ощущениям, кажутся Себастьяну неизмеримо долгими – зарычав, он начинает двигаться. Сиель сжимает плечи своего демона, сам подается вперед, чувствуя, как при соприкосновении плоти Себастьяна с какой-то точкой там, внутри, его всего охватывает шквал эмоций, прошивает разрядом, отпускает на пару секунд, а потом еще один толчок – и снова тело бьется в неистовом удовольствии, а разум - в предсмертной агонии.
Поцелуи не заканчиваются, грани реальности смываются, есть только слепые ощущения, раскрашивающие туман перед глазами в разные цвета.
- Мой Сиель, - шепчет Себастьян, утыкаясь в шею мальчика и целуя пленительную нежную кожу, чуть прикусывая ее.
Граф, выгибаясь и застонав от звука этого бархатного голоса в ухо, чувствует, что возбуждение резко отпускает, он изливается в руку Себастьяна. И демон, издав глухой стон, похожий на животный рык, делает последний рывок в тело своего господина и тоже успокаивается, расслабляется и скатывается на бок, часто дыша в унисон с Сиэлем.
Граф чувствует сладкую усталость, глаза закрываются, и он улыбается при мысли, что теперь лекарство от ставшей неизлечимой болезни своим слугой будет достать намного легче. Однако, поняв причину безумства, сможет ли он сохранить рассудок?
А демон обессилено закрывает глаза: он попался. На него надели ошейник, такой крепкий и прекрасный, что вместо того, чтобы чувствовать себя пойманным, он ощущает неведомую ранее свободу.
- Я стану вашей смертью когда-нибудь, - неожиданно произносит он.
- Я не боюсь своей смерти, - откликается Сиель.
- Вы – безумец. Любовь к демону лишает рассудка, - ласково прикоснувшись к щеке графа, констатирует дворецкий.
- А любовь к человеку, Себастьян? – впиваясь взглядом в лицо слуги, вкрадчиво спрашивает мальчик. Пентаграмма сияет лиловым светом, который не отгоняет тьму вокруг, а лишь сливается с ней.
- Не играйте со мной, господин, - скользя рукой по лицу вниз, Себастьян задерживается на шее мальчика и сдавливает ее пальцами.
- Убьешь меня? – спрашивает Сиель, смело встречая взгляд адских глаз.
И демон честно пытается найти в себе силы сделать это сейчас – покончить с безумием, убить в себе слабость, наконец! Но руки не слушаются, в груди что-то сжимается, настолько больно, что дышать становится трудно.
- Я бы хотел, - признается он, ослабляя хватку, - ваша душа потрясающа, мой лорд.
- Так бери, чего ты ждешь, - мальчик приподнимается в кровати и склоняется над демоном.
- Нет, - твердо говорит Себастьян, стараясь побороть демоническую сущность, желающую лишь одного: поглотить желанную душу.
- Не понимаю… - граф чуть морщится - все тело болит.
- Я сам не понимаю, - шепчет демон, притягивая Сиеля к себе и сладко целуя.

@темы: Ciel, Sebastian, Fanfiction

---

На правах рекламы

[Celiett]

Разрешение получено.

@темы: News

---

Kuroshitsuji II PV

[Saint Enot]

На жежешечке выставили ссылку на трейлер, который показывали на Аниме ярмарке в Токио. Вот тут.

мое очень личное мнение

Я даже не знаю, что думать. Для меня это точно не Себастьян, ведь он немножко другой. Это не может быть он. И этот белобрысый выглядит веселым активным садистом, а не сдержанным эмочкой, как Сьель. Все очень подозрительно и непонятно. Чем больше я узнаю, тем меньше мне хочется ждать июля.
А что думаете вы?

PS. Добавила новую тему: Anime S2, в перевес теме Animе, чтобы люди не путали.

@темы: News, Anime S2

---

Грелл Сатклифф

[Ma-Chan]

Сейчас я готовлюсь к косплею на аниме-пати, вчера решили сделать пробную примерку костюмов. В этом костюме позже будет другая рубашка, которую мне привезут, которая застегиваетс под горло, чтобы не было на груди выреза, который не очень красиво лежит, а так собственно будет примерно такой образ..

читать дальше, превью

@темы: Cosplay, Grell

---

Ch. 43 ENG

[Saint Enot]

Сегодня вышел наконец-то английский перевод 43 главы!
Скачиваем на bleachasylum.

@темы: Download, Manga

---

Скины для Винамп - Грелль и Себастьян

[AizeNN]

Click

@темы: Download, Sebastian, Grell

---

Гробовщик хэндмэйд

[Vincent Blackwood]

Не найдя моего любимого Гробовщика в магазинах, решила сделать сама.
Переходи на темную сторону, у нас есть печеньки!

@темы: Fanart

---

Майская роза

[AizeNN]

Шинигамская задушевная

@темы: AMW, Sebastian, Grell

---

KuroShitsuji | 22 icons |

[tobiuo]

@темы: Avatars

---

"Игрушка"; Себастьян/Сиель; PG-15

[CatInHat]

Автор: Snezhka (CatInHat)
Название: "Игрушка"
Бета: нет. если laliho возьмется, буду чрезвычайно рад.
Фандом: Kuroshitsuji
Пейринг: Себастьян/Сиель
Рейтинг: PG-15
Жанр: романс, ангст немного.
Размер: мини
Дисклаймер: Сиель принадлежит Себастьяну, пила - Греллю, а очки милашке Уилли. Мне ничего не досталось, увы.
Комментарий 1: чтобы понять, о чем бредит автор, надо прочитать 36 главу манги, ибо это является кусочным продолжением темы с цирком.
Комментарий 2: я взял другой стиль написания на пробу. Я с ОГРОМНЫМ УДОВЛЬСТВИЕМ ловлю тапки, потому что они мне чрезвычайно нужны. Уж будьте добры, читатели.
Посвящается: laliho. Все начиналось с просьбы написать что-нибудь про дождь и грустного Сиеля, а кончилось вот чем... Не обессудь, дружище.
Это первая часть. продолжение, пусть и маленькое, но планируется для тех, кто особо развратен.

ОНО

"Игрушка"

Дождь властно накрыл куполом весь Лондон. Люди в этом городе давно уже привыкли к унылости неба. Капли с какой-то особой грустью кидались в объятия воздуха.
Сиель, подняв голову, смотрел на небо, глазами пытаясь ухватиться за спасительный проблеск меж туч, но тщетно – все затянуто безысходной серостью, однообразной до тошноты. Капли приятно падали на кожу, катились по одним им ведомым дорожкам, а затем стекали по скулам вниз, к подбородку, и срывались с лица.
- Господин, вы простудитесь, - Себастьян подходит ближе и касается плеча Сиеля. – Нам пора возвращаться.
- Я убил их, - тихо говорит мальчик, прикрывая глаза. – Я всех их убил, Себастьян.
Дворецкий замирает, с интересом прищуривается:
- Вы жалеете?
- Эти дети, - граф поворачивается к демону, - у них не было ни шанса выжить. Ты спрашиваешь, жалею ли я? Ничуть. Я избавил их от груза жизни.
- Вы хотите сказать, что убили этих детей для их же блага? – усмехается Себастьян. – Весьма самонадеянно, милорд.
- Я повидал немало за свою короткую жизнь, - Сиель подходит к дворецкому и отводит взгляд, - и можешь поверить мне на слово: для таких, как они, все было кончено. Слабые людишки, тем более, дети. Прежде чем они бы оправились от того, что этот подонок сделал с ними, их бы уже растерзала жизнь на жалкие лоскутки.
- Не правда ли, граф, эти несчастные вам кого-то напоминают? – вкрадчиво спрашивает демон, впиваясь алыми глазами, полными издевкой, в лицо мальчика.
Этот бес ожидает вспышки гнева, отчаянья, страха… любых соблазнительно-притягательных эмоций, крошащих душу в потрясающее блюдо, что он готовит себе. Но граф лишь улыбается, смело встречая взгляд демона, и отвечает:
- Я – другой случай, Себастьян. В свое время я получил возможность расквитаться с жизнью, нечаянно призвав тебя. Однако у тех детей не было шансов вернуться. Ведь единственный демон, находившийся в том поместье, всецело принадлежит мне.
Мальчик молча разворачивается и направляется к ждущей их карете. А демон трепещет, чувствуя во всем теле восторг и предвкушение. Самая потрясающая душа принадлежит ему – настолько благородно-порочная, что бес еле сдерживается, чтобы не накинуться прямо сейчас на свою жертву. Идеальнейшая игрушка. Себастьян прекрасно знает, что с едой нельзя играться, но и поделать ничего не может – демоны падки на грешные совершенства.
И сдерживая зверский голод, гложущий его, терзающий желанием ныне человеческое тело, бес послушно следует за своим хозяином.
Эта душу крайне варварски пускать на обед. Столь бесподобная и непостижимая. И демон испытывает собственническую привязанность к этому мальчишке. Потому что такие игрушки жалко ломать, их никому не разрешают трогать.
И Себастьян знает, что овладевает своей куклой с каждым днем все больше.
- Господин, - улыбается он.
Сиель оборачивается на полпути к карете. Дворецкий подходит к нему, склоняется и проводит рукой по щеке графа:
- Вы пытаетесь оправдать свою слабость, не так ли? – мальчик вздрагивает и замирает, Себастьян же продолжает, развязывая узелок черной повязки. – То поместье… там были алтарь, нарисованная в центре пола пентаграмма, свечи и ритуальный нож. Вы приказали все это сжечь, вместе с детьми.
Демон прищуривается и стягивает с его глаза повязку, обнажая символ их контракта.
- Вы хотели спалить все, что напомнило вам о прошлом, господин, - рука приподнимает подбородок, и дворецкий встречается взглядом с хозяином.
Это их шахматная партия, их вечная игра. И губы Себастьяна кривит усмешка: он выиграл этот раунд, поставил графу пат: ему некуда ходить.
- Ты ошибаешься, - резко говорит мальчик, не отводя глаз. – Я уже давно стер прошлое из своей памяти, оставив незабытым лишь то унижение, что испытал. Это не слабость, это рациональный подход.
И еще одна волна восторга по телу демона. Пентаграмма на глазу хозяина загорается лиловым сиянием, и бес млеет, чувствуя власть над собой, ту стихийную силу воли этого мальчика. И он не удерживается: впивается в губы своего господина.
Поцелуй жадный. Их связь уже настолько прочна, что оба хотят завладеть друг другом. Граф считает демона игрушкой, бес уверен в своей власти над хозяином. Невозможное притяжение, что заставляет тело томиться в ненасытном желании получить то, что принадлежит по праву.
Сиель теряет голову с таким же успехом, что и сдержанный всегда дворецкий. Однако все же находит силы разорвать поцелуй:
- Я ненавижу тебя, - шепчет он, стискивая пальчиками ворот плаща слуги.
- Не меня, - усмехается тот. – Вы ненавидите жизнь, господин.
Мальчик морщится: его крайне раздражает вечная проницательность Себастьяна.
- Кода вернемся в поместье, принеси мне чай в спальню.
- Не в кабинет? – с издевкой спрашивает дворецкий.
- И не забудь мой десерт, - проигнорировав сарказм, добавляет юный граф и садится в салон кареты.


Ночь пришла как всегда грациозно, тихо ступая по каемке неба. Вся природа заворожено застыла, наблюдая за ее эффектным выходом, полным великолепия. Эта благородная дама никогда не скупится, украшая небосвод россыпью драгоценных звезд из собственной коллекции.
Сиель смотрел в окно, раздумывая над чем-то. Брови нахмурены, губа закушена.
Мягкий стук в дверь. Мальчик вздрагивает.
- Входи.
- Ваш чай, господин, - Себастьян ставит поднос на прикроватную тумбочку.
Сиель остается неподвижен. Дворецкий подходит к нему, обнимает за плечи и выдыхает в маленькое ушко:
- Или сразу десерт, мой лорд?
Шепот касается кожи, обжигает. Откровенные нотки в голосе слуги пленят.
- Себастьян, ответь мне честно на один вопрос.
- Вы же знаете, мой господин, я никогда не лгу, - руки в перчатках скользят с плеч по рукам, медленно, приятно.
- Но и не говоришь правду, - граф чуть передергивает плечами, и Себастьян с неприкрытым сожалением убирает руки с плеч хозяина. Он и сам надеялся на десерт. Но сегодня, кажется, граф передумал вкусить сладостей.
- Что вы хотите спросить, милорд?
Мальчик вздыхает, набирая воздух в легкие как перед прыжком в омут, а затем спрашивает:
- Кто я для тебя?
Демон удивлен и даже немного растерян:
- Вы – мой хозяин, господин, - Себастьян хмурится.
- Ты врешь сейчас, - с каким-то остервенением и торжеством говорит Сиель, а затем поворачивается к нему. – Скажи мне правду!
Граф впивается взглядом в лицо демона. И тот понимает, наконец, зачем этот вопрос. Губы расплываются в улыбке, глаза горят дьявольским пламенем:
- Ты – моя игрушка, Сиель, – и, встретив в глазах мальчика тень разочарования, добавляет: - Любимая игрушка.
- Игрушки выкидывают со временем, - с тоской говорит мальчик.
- Только если они ломаются или надоедают, - демон улыбается и приподнимает пальцем подбородок Сиеля. – О первом я позабочусь, второе вряд ли произойдет.
Граф хмурится: он ненавидит, когда им пытаются помыкать или хотят подчинить. Но ведь он сам… сам позволяет.
Себастьян ждет разочарования, грусти или тоски – кажется, именно это почувствовал бы влюбленный человек. Однако демон снова не угадывает, отчего еще больше жаждет обрести контроль над этим мальчиком.
- Себастьян… - Сиель с вызовом смотрит в глаза беса, - если игрушка, то единственная.
И демон вздрагивает, чувствуя, как все тело прошивает благоговейным трепетом перед его господином. Еще ни одна его кукла не осмеливалась ставить условия… ни одна не сводила с ума своей загадочностью. Да, эта игрушка действительно вряд ли надоест, пусть даже и такому искушенному существу, как демон.
- Вы ревнуете? – улыбается Себастьян, расстегивая пуговицы рубашки своего господина.
- Предупреждаю, - тихо и резко откликается Сиель.
- И что же вы сделаете? Убежите? – смеется дворецкий.
Этот ребенок настолько наивен?
- Я же твоя игрушка, - не скрывая мстительного оттенка, говорит граф. – Я просто перестану с тобой играть.
- Но ведь я могу вас заставить, - снисходительно, словно объясняя маленькому ребенку непреложную истину, возражает Себастьян.
- Однако это будет уже неинтересно, правда? – Сиель улыбается, притягивая своего демона к себе.
Шантажировать беса – опасное занятие. Но козырь графа в том, что он знает слабость своего дворецкого.
- И марионетка вьет веревки из кукольника, - с вздохом цитирует Себастьян слова из пьесы, что он и господин недавно смотрели.
И некуда деваться: все выполнит. Это самая дорогая игрушка, что была у него за пару веков. Она стоила ему того, что люди называют сердцем. Немыслимая цена, однако же демон все больше убеждается, что оно того стоит – душа мальчика бесценна.
Себастьян снимает рубашку с Сиеля и в который раз восхищается совершенством хрупкого человеческого тела. Мягкое, теплое. Он прослеживает пальцами линию ключиц, затем ведет вниз, к животу.
- Так что насчет десерта? – интересуется Сиель, расстегивая пуговицы пиджака дворецкого.
- Думаю, сейчас как раз самое время для сладкого, - облизывается демон.

@темы: Ciel, Sebastian, Fanfiction

---

Мартовский шинигами

[AizeNN]

Стеб. Грелль, о своих чувствах во все горло )

@темы: AMW, Sebastian, Grell

---

[tobiuo]

Total 50 icons

Bleach [1-12]
Chobits [13-15]
Code Geass [16-21]
D.Gray Man [22-32]
Dogs [33-36]
Fullmetal Alchemist [37-41]
Pandora Hearts [42-50]
Kuroshitsuji [51-55]

@темы: Avatars

---

© .Rekhyt.Ankh.'10 - "Yes, my lord"

[.Rekhyt.Ankh.]

Скетч. Но не с пустыми же руками, да... +.+

>>>Сlick

P.S. Заныриваем за бонусом. =3

s002.radikal.ru/i198/1002/29/dfa8410fd29a.jpg

@темы: Fanart, Sebastian