Ад на троих

суббота, 22 декабря 2012

23:33

все записи пользователя в сообществе Кайман_любит_пельмени

inside we are Picasso blue, outside is Armageddon.(c)

Автор: Jackass
Фэндом: Kuroshitsuji 2
Персонажи: Себастьян/Сиэль/Алоис
Рейтинг: R
Жанр: Слэш, Даркфик
Размер: Драббл
Статус: закончен
Описание:
Их объединяло одно единственное чувство - ненависть. Но уже не та, что заставляет людей проливать кровь и исходить злобой. Холодная и отрешенная ненависть, тихая, как море в бесконечном штиле. С ней ничего нельзя было сделать.
Размещение: со ссылкой и указанием моего авторства, пожалуйста.

читать дальшеЗдесь всегда ночь.
Звуки ветра, шороха, даже шагов - их не существует. Если бы в этом месте мог быть воздух, то он больше походил бы на толщу воды. Вязкий и тяжелый, пропитанный мертвенным холодом, не пропускающий свет и звук. Единственное, что они могут слышать - это голоса друг друга. Но и они не кажутся человеческими. Эти голоса рассыпаются эхом, бесцветным и пронзительно ледяным. Так бы сказал смертный, если конечно, смог бы их услышать.
Их тела, раскинувшиеся на огромном ложе, сплетаются неровным кругом. Серовато-белая кожа, тонкая кость, скучающие и застывшие лица с мерцающими огоньками глаз. Они кажутся одной мраморной скульптурой, лежащей на черной атласной простыне - красивой и угнетающей.
Сиэль смотрел в зеркальный потолок над ложем. Его рука с длинными черными ногтями лениво поглаживала обнаженное бедро Алоиса. Тот лежал на груди у Себастьяна, прикрыв глаза. Себастьян, закинув одну руку за голову, другой водил по колену своего господина.
Может, они лежали так уже несколько десятков земных лет. А может, всего несколько минут.
Этот мир даже чем-то напоминал тот, в котором когда-то жил Сиэль. Та же обстановка. Та же изысканность. Но более искаженная, гротескная, злая. Словно все вывернули наизнанку и извратили до невозможности. Кроваво-красные и черные цвета, тяжелые текстуры. Вульгарность и мрачность. Но ему здесь нравилось. Никто уже не станет обвинять его в безнравственности или извращенном вкусе. После смерти позволительно абсолютно все. Но у всего была своя плата.
Их огромное ложе являлось почти что тюрьмой.
Почему и как они втроем оказались здесь, было известно лишь року. Их объединяло одно единственное чувство - ненависть. Но уже не та, что заставляет людей проливать кровь и исходить злобой. Холодная и отрешенная ненависть, тихая, как море в бесконечном штиле. С ней ничего нельзя было сделать.
Сиэль смотрел на свое отражение в потолке и видел тяжелые ржавые цепи, соединяющие их тела. Он мог разглядеть эти цепи лишь в зеркале, но чувствовал их тяжесть и непрекращающуюся боль в конечностях. Не только в своих. Невидимые оковы теперь стали одной артерией, одним органом, скрепляющим все их чувства и мысли.
Ненависть Себастьяна. Она была похожа на застывшую лаву, еле пульсирующую, почти что мертвую. Только ярко-алые прожилки изредка светились и вновь гасли.
Ненависть Алоиса. Кислотная, бурлящая жидкость. Она разлеталась брызгами, отчаянно кипела, но не была способна причинить вреда никому из них.
Ненависть Сиэля. Властная и холодная, похожая на глубину океана или заснеженную долину, уничтожающую все живое одним своим вздохом.
Они не могли избавиться друг от друга. Им оставалась вечность, усталая и равнодушная. Но даже в ней иногда можно было найти свои удовольствия. Демоны, как воплощения человеческих пороков, могли есть, спать, прелюбодействовать и уничтожать. Ко всему этому не было той жажды, что присутствует у людей, но зато и не было никаких последствий.
Движения рук, поначалу вальяжные и неторопливые, ногти и зубы, впивающиеся в холодную кожу. Почти черная кровь течет из укусов и царапин на теле Алоиса и тут же исчезает. Сиэль вгрызается в его губы, вжимает в простыни со всей своей нечеловеческой силой, пока не слышит хруст ломающихся и вновь срастающихся костей. Он чувствует, как Себастьян входит сзади, так резко и грубо, что рвущиеся ткани внутри еле успевают восстановиться.
Их стоны сливаются в один, жуткий, не похожий на голос зверя или человека. На пике удовольствия тела извиваются, деформируясь, и спутываются в один дьявольский клубок. Клыки, длинные когти, витые рога и кожистые крылья, где чьи - им самим уже не разобрать. Расходится бессмертная плоть под яростными рывками и ударами тел. И затем все прекращается. Испаряется прожигающее простыни семя, втягиваются когти и клыки. Лица, искаженные до неузнаваемости на волне жуткого оргазма, вновь становятся почти человеческими.
Себастьян поднимется с ложа, мимолетно целуя своего господина в лоб. Алоис, лежащий на спине между ног у Сиэля, касается демона-дворецкого рукой. Она скользит по бледной коже, от плеча до запястья Себастьяна, и затем бессильно падает вниз.
- Чаю, мой господин?
В ответ на безжизненный голос Сиэль лишь чуть усмехается и еле заметно кивает.
Он смотрит, как из комнаты уходит теперь уже вечный слуга.
И почти слышит, как насмешливо позванивает цепь, соединяющая их запястья.

@темы: Yaoi, Fanfiction