В основе оптимизма лежит чистейший страх (с)
Название: «Пат»
Автор: CatInHat (Snezhka)
Бета: l a l i h o
Фандом: Kuroshitsuji
Пейринг: Себастьян/Сиель
Рейтинг: R
Размер: миди
Статус: в процессе
Жанр: романс, драма, детектив самую малость
Предупреждения: ООС Сиеля, наверное... хотя на вкус и цвет, как говорится.
Дисклаймер: Сиель принадлежит Себастьяну, пила – Греллю, а очки – милашке Уилли. Увы, мне ничего не досталось.
Саммари: да с годами суть не меняется: граф влюбляется в демона, демон – в графа, ну а там по накатанной
От автора: l a l i h o, дружище, спасибо тебе за твою поддержку и помощь!
Часть 1-3Часть 1.
Когда весь Лондон погружался в аристократическую темноту ночи, а закат совершал революцию, свергая с престола небосвода солнце и восхваляя правление луны, в Ист Энде бушевали заговоры против спокойствия всего города. Улицы обезображивались шатанием по ним отбросов общества, что горланили все подряд, противоречащее этикету. Впрочем, здесь были свои этикет и мораль. Именно их изучением и занимался сидящий в таверне за сальным столом юный граф Фантомхайв.
Сиель натянул рукава по самые концы мизинцев, стараясь не задевать своей кожей грязную поверхность гниющих досок, державшихся на одном честном слове. Столешница покачивалась, стоило только чуть облокотиться на нее, а дубовая лавка таила в себе не до конца забитые шляпки гвоздей - неожиданные сюрпризы для не особенно внимательных гостей.
Выглядывая из-под козырька кепи, добросовестно испачканного в саже Себастьяном для достоверности роли простолюдина, Сиель молча оглядывал цепким взглядом посетителей таверны.
Справа сидел бывалый моряк, перекидывающий кости из одной руки в другую. Очевидно, его целью были простаки среднего достатка, готовые расстаться со своим недельным заработком за стаканчик рома. Маясь скукой, Фантомхайв уже давно вычислил алгоритм его махинаций: первые три броска моряк проигрывал, разыгрывая удрученную мину и заглушая свое «горе» выпивкой. Его игрок-напарник, ободрившись выигрышем и рассчитывая на то, что противник уже порядком захмелел, легко соглашался продолжить игру. Затем моряк украдкой менял кости на другую пару – ту надо было кинуть по-особенному, чтобы выпадало большее число дублями. В конце концов, незадачливый любитель азартных игр уходил от стола шулера поникшим, пьяным в стельку и без гроша в кармане. А моряк, имеющий определенную закалку в приеме алкоголя, занимался выискиванием новой жертвы.
Слева за столом распевали песни три компаньона явно не английского происхождения. Одного из них Сиель знал: то был контрабандист, сведущий в вопросах поставки морфия. Кажется, одно время этот пройдоха работал под покровительством Лау. Все трое захмелели, однако ни один не терял бдительности, и под кожаным жилетом у каждого блестел ствол револьвера.
В другом ряду коротали время за стаканчиком несколько офицеров. И любой из них считал своим священным долгом ущипнуть работниц таверны за их выдающиеся прелести. Собственно, судя по вырезу декольте и разрезам на юбках, женщины были вовсе не против.
Губы Сиеля скривились: вот где узнается истинная сущность жителей города. Офицеры, устраивающие дебош, верные жены, отдающиеся на одну ночь заехавшим путешественникам за пару красивых обещаний, честные торговцы, обсуждающие провозимую им контрабанду. Дневной Лондон и ночной – два совершенно разных города. Под лучами солнца это столица сильнейшей державы, образец чопорности и этикета, стиля и выдержанности. Под покровительством луны – это свалка. Темнота всегда честнее. Она одна не врет. Она и Себастьян. Хотя одно другому эквивалентно.
Сиель устало вздохнул: сколько еще ему сидеть в этом рассаднике отбросов, для которых валютой служили не только блестящие фунты, но и алкоголь и тело?
У стойки, где хозяин протирал грязным лоскутком ткани пыльные стаканы, появился новый посетитель. Мужчина был облачен в дорогой сюртук, на голове красовался новый блестящий цилиндр, а руки грелись в кожаных перчатках с монограммой на отворотах. И если бы не выдающие джентльмена дешевые башмаки, Сиель, возможно, даже бы заинтересовался его мотивами заглянуть в эту дыру. Любой лондонский денди, за которого с таким старанием старался выдать себя посетитель, знал, что первое, на что обращают внимание в высоких кругах – это обувь. Как ни парадоксально, наиболее пачкающаяся деталь одежды считалась лицом человека.
«Джентльмен» подозвал владельца таверны, прошептал ему что-то и, порыскав в кармане пиджака, положил перед ним на стол две золотых монеты. Хозяин, кивнув и спешно спрятав фунты в карман, указал кивком на стол, за которым сидел Сиель. Фантомхайв чуть вздрогнул и отвел взгляд от посетителя. Тот же, растянув губы в сладкой улыбке, направился к его столу.
- Ты один, парень? – спросил мужчина, облокотившись руками на стол.
Сиель лишь окинул его безразличным взглядом, стараясь унять беспокойство. Его не могли выследить. И его практически невозможно узнать в этом грязном тряпье. Так какого черта?..
- Как насчет стаканчика сливовицы? – «джентльмен» подмигнул мальчику. – Сколько тебе лет, прекрасное создание?
Сиель откинулся спиной к стене, тряхнул головой, тем самым сдвинув козырек кепи на глаза, а затем чуть хриплым голосом ответил:
- Один. И хотел бы наслаждаться исключительной собственной компанией и дальше.
- Мне нравятся малыши, которые себе на уме, - мужчина приподнял бровь. – Но не набивай себе цену, это со мной не пройдет.
- Что? – не понял Сиель, вглядываясь в землистое лицо собеседника, лоб которого блестел испариной. – Что вы имеете в виду… сэр?
- Думаю, ты знаешь, что, - тот придвинулся ближе и нагло опустился на скамью рядом с мальчиком. – Вы все здесь либо от Джека, либо от мадам Курулье. Ты новенький? Тебе не объяснили, как разговаривать с клиентами?
До Сиеля начал доходить смысл пылких речей этого мужчины, и он инстинктивно отпрянул, сжимая под столом пальцами коленку. Его приняли за одного из местных проституток. И все из-за того, что он сидел в таверне после полуночи. Четырнадцать лет – не возраст для распития рома или азарта. А, следовательно, единственным оставшимся объяснением его пребывания здесь являлась проституция.
Сиель молча приоткрыл рот в надежде, что сможет произнести что-то, способное защитить его от предстоящих домогательств, однако горло сдавило, а грудь налилась свинцом, когда мужчина опустил одну руку на его колено, а другой потянул мальчика к себе за шею.
- Ну так что? Составишь мне компанию на вечер?
В лицо ударил резкий запах дешевых духов и пота. Сиель дернулся, но тщетно: мужчина крепко вцепился в него, и его руки передвигались от одного участка тела подростка к другому. Медленно, тошнотворно и леденяще.
- Я не по этой части, - слабо проговорил Фпнтомхайв, пытаясь высвободиться из загнавшего его в угол паники кольца рук.
- Вчерашний милашка Петти тоже уверял меня в этом, правда, стоило мне накинуть пару фунтов, он признался, что не прочь развлечься с таким джентльменом, как я. Но сегодня я не в настроении играть в ваши игры. Однако, - мужчина плотоядно оглядел шейку графа, - ты кажешься сладким. Будь хорошим мальчиком - и я не поскуплюсь.
- Сэр, я повторю… - глаза Сиеля метались от стола к столу в надежде отыскать кого-то, способного оказать помощь в сложившейся ситуации, однако тщетно. Кричать тоже было бессмысленно: его бы выпихнули из таверны, а придумать что-то опаснее ночной лондонской улицы весьма трудно.
- И я повторю: не ломайся, - незнакомец все сильнее наваливался на приглянувшегося ему мальчика, медленно водя ладонью по шее Сиеля. Пальцы мужчины барабанили по открытым участкам кожи и закончили свою «прогулку» на изящных запястьях графа, с силой сдавив их.
Фантомхайва колотило крупной дрожью. Сейчас в его распоряжении не было ни одного козыря: ни статуса, ни титула, ни Себастьяна. Взывать к демону, сорвав повязку с глаза и обнажив пентаграмму перед всеми посетителями таверны, убить которых не представится возможности – глупость. Поэтому выходить из ситуации необходимо было только своими силами.
Проклиная несговорчивость мальчишки, мужчина изменил тактику и продолжил уже мягким, доверительным шепотом:
- Давай так, недотрога: я накину тебе золотой и оплачу комнатушку в этой дыре на ночь и на целый завтрашний день – понежишься утром в мягкой постели. Ну а с тебя незабываемая ночь, - он подмигнул Сиелю, однако в этот же момент на его плечо легла рука в белоснежной атласной перчатке. Возмущенно вскинув брови, липовый денди обернулся к посмевшему прервать его пламенную речь проходимцу.
Фантомхайв, переведя дух, поднял глаза на подошедшего к их столу и на секунду растерялся, встретившись взглядом со своим спасителем.
Как дворецкий догадался о том, что его маленький хозяин в нем нуждается, оставалось загадкой – граф даже мысленно не звал Себастьяна на помощь.
- Чего тебе, ряженый? – вопросил «джентельмен», нехотя отпустив руку Сиеля. Тот резко отдернул ее, потирая покрасневшее запястье. – Не видишь, у нас разговор?
Быстро приказав запаниковавшему было рассудку успокоиться, граф уже начал сожалеть, что дворецкий вмешался. Звучный бас несостоявшегося растлителя сразу приковал к их столу внимание половины зала таверны. Причем среди набившегося в здание сброда Себастьян действительно выглядел ряженным: блестящие лаковые туфли, строгие, идеально выглаженные брюки, дорогой пиджак из первоклассной йоркширской шерсти и накинутое на плечи черное пальто с накрахмаленным воротом. Пусть это и обычная форма дворецкого, но здесь слуга дома Фантомхайв в ней казался истинным щеголем.
Теперь всему спектаклю, разыгранному Сиелем, грозило угодить коту под хвост.
Нахмурившись, юный граф поднял раздраженный взгляд на своего слугу.
«Зачем ты вмешался?!» - билось в голове Сиеля. Из-за вопиющей самостоятельности Себастьяна план трещал по швам.
Дворецкий же будто игнорировал обращенные к нему недовольные глаза господина. Сжимая руку обременительного собеседника Сиеля, он спокойно смотрел в лицо мужчины, отчего тот судорожно сглотнул и посчитал верным предаться молчанию. И, несмотря на доброжелательную легкую улыбку на губах слуги юного графа, взгляд его не предвещал ничего хорошего.
- Прошу меня простить, сэр, - Себастьян учтиво склонил голову, алые глаза ни на секунду не отрывались от лица мужчины, - однако с этим молодым человеком назначена встреча у меня. Вы позволите?
- У-у… у вас? – заикаясь, переспросил тот, спешно поднимаясь из-за стола. – Что ж, конечно-конечно, не смею мешать.
- Благодарю, - улыбнулся дворецкий, присаживаясь за стол графа.
Сиель молча наблюдал за тем, как его навязчивый собеседник удалялся из зала таверны, периодически оборачиваясь и пуча испуганные рыбьи глаза в их с Себастьяном сторону. Разумеется, инцидент не остался незамеченным. В таких заведениях, казалось, вообще обсуждалась каждая крошка, каждое слово и каждый взгляд.
Дождавшись, когда тавернщик перестанет любопытствовать персоной юного графа и вернется к своим делам, Сиель перевел взгляд на своего дворецкого, который, как ни в чем не бывало, изучал декольте пышногрудой девицы, обслуживающей соседний столик.
Глубокая, объемная чаша терпения молодого графа, что до этого была наполнена до краев, вмиг переполнилась, освобождая негодование и злость на своевольного слугу.
- Какого черта, Себастьян? – сквозь зубы прорычал Сиель, стискивая кулаки.
- О чем вы? – дворецкий повернулся к графу и прищурился, ехидно подмечая: – Если вам неприятны мои взгляды в сторону женщин, я могу смотреть только на вас, господин.
- Меня не волнует, на кого ты смотришь и каким образом, - спешно, даже пожалуй, чересчур, откликнулся Сиель. – Любопытно другое: какой из приказов о том, что сегодня ты не вмешиваешься в операцию, не достиг твоего внимания?
Себастьян с удовольствием отметил смущение графа. Однако вместе с этим вернулась ярость, просыпавшаяся в моменты чьего-то покушения на его собственность.
- Видите ли, господин, - начал дворецкий, стараясь говорить в допустимом слуге тоне и скрыть откровенное раздражение глупостью несносного ребенка, - мне показалось, что ситуация потребовала моего вмешательства.
- И что же подвигло тебя на такой вывод? – граф изогнул бровь и скрестил руки на груди.
- То, что вас, мой господин, пытались снять, и, по моему сугубо личному мнению, ваша беспомощность, - Себастьян скривился в презрительной усмешке, - могла привести к тому, что вас бы изнасиловать как последнюю уличную девку.
Губы Сиеля раскрылись в немом возмущении дерзким ответом дворецкого. Взгляд замер на наливавшихся кровью глазах Себастьяна, в которых графу виделось отвращение и раздражение. И на секунду его воображение щедро подкинуло образ комнаты, где он бы неистово кричал, а его тело, как когда-то давно, пронзала режущая, дикая боль и охватывала дрожь под чужими мерзкими прикосновениями. Сморгнув леденящее кровь видение, граф отвел глаза и, собрав остатки самообладания, все же продолжил разговор:
- В нашем контракте сказано, что твое вмешательство обусловливается либо моим прямым приказом, либо грозящей мне смертью. Сегодняшний… инцидент не имеет отношения ни к первому пункту, ни ко второму. Так объясни мне, Себастьян, кто дал тебе право сорвать наш план и одним махом сделать напрасным весь маскарад, на который мы потратили столько времени?
Сиель впился требующим ответа взглядом в демона. Себастьян же нахмурился, губы сжались в тонкую линию и, казалось, разомкнулись вновь только благодаря непомерным усилиям.
- Вы действительно не понимаете последс…
- Я понимаю. И считаю, что это моя забота, - отчеканил граф, поднимаясь из-за стола. – Здесь нам больше нечего делать, - и, раздраженно взглянув на слугу, добавил, - твоими стараниями.
Себастьян, вздохнув, вынул из кармана две серебренных монеты и со звоном небрежно уронил их на поверхность стола, привлекая внимание трактирщика. Тот кивнул и крикнул стоящей рядом девушке забрать деньги.
Казалось, их с Сиелем уход наблюдался добрым десятком внимательных глаз. Сокрушенно убедившись, что план, заключавшийся в незаметном наблюдении за одной особой, грандиозно провалился, граф решительно зашагал к выходу. И злость Сиеля объяснялась не столько провалом операции, сколько ее заменой, этаким планом Б.
Себастьян же молча следовал за своим господином, жалея, что так опрометчиво бросился охранять свою собственность и обрушивать свое негодование на потенциального вора. И правда, зачем он вмешался? Не лучше ли было показать маленькому лорду, чего тот стоит без своего дьявольского дворецкого? Будь это не Сиель, Себастьян, скорее всего, так и поступил бы. Но чертов ребенок вызывал в нем странные порывы стихийной силы, которые было не так просто игнорировать. И по какой-то причине желание показать каждому, кому принадлежит мальчишка, одолевало рассудок демона с каждым днем все настойчивее.
Себастьян пришел к выводу, что становится слишком похож на человека А иначе почему в скудный спектр эмоций демона добавлялись новые, кричащие безвкусицей, цвета?
Часть 2.
Комната графа утопала в теплом свете огня, что так кстати был разведен Себастьяном в камине. Дрова потрескивали, сгорая, превращаясь в пепел. Исчерпав свою полезность, они превращались в ничто, в золу, которую с таким старанием выметала Мейлин. У Сиеля было чувство, что грядущая расплата с демоном превратит его самого в некое подобие пепла, от которого Себастьян поспешит избавиться в своем личном камине. И от этого на душе графа становилось настолько холодно, что никакое тепло не могло растопить поселившийся там лед.
Иногда Сиелю казалось, что он любопытен Себастьяну. И тогда графа одолевала непонятная, унижающая его гордость за то, что даже у демона он вызывает интерес. Даже у Себастьяна. Унижающая гордость. Порой Сиель думал, что он весь состоит лишь из нее, и тем потешен для своего дворецкого.
Иногда Себастьян вел себя странно. Настолько, что у Сиеля в груди разливалось нечто теплое, и теплота эта превращалась во что-то горячее. А затем, изнемогая от съедающего его тело жара, Сиель клялся сам себе, что перестанет радоваться какому-либо теплу от своего дворецкого. Что он вообще не будет его замечать.
Иногда были такие моменты, которые рождали в Сиеле сомнения в правильности его решений. Порой он смотрел на Лиззи и размышлял о том, что было бы, не владей Себастьян его душой. Смог бы он полюбить жизнь… не принадлежащую его дворецкому?
- Господин, ваш чай, - Себастьян на пару секунд остановился в дверях, которые, казалось, отворялись перед ним сами по себе. Затем, удостоверившись, что возражений в том, чтобы он вошел, нет, слуга пересек комнату и застыл возле кровати графа.
Сиель молча указал на тумбу у изголовья. Кивнув, дворецкий опустил поднос на столешницу, наполнил чашку ароматной жидкостью чуть раньше краев и поинтересовался:
- Будете горячий или подождете, чтобы остыл?
Граф поднял глаза на Себастьяна.
- Раздень меня, - ровно произнес он.
Слуга позволил себе ухмылку и плотоядный взгляд, не более. На этот раз. Сиель же, следуя своей клятве не замечать того, что хочет видеть и что маловероятно, посчитал правильным проигнорировать реакцию Себастьяна.
Любое действие рук дворецкого дома Фантомхайв было искусством – Сиель давно это понял. Даже то, как Себастьян расстегивал пуговицы – медленно, ловко, соблазнительно – приводило графа в восторг. Невесомое тепло под пальцами, не достигающими кожи, казалось Сиелю настолько интимным, что щеки загорались румянцем, а по телу суетливой стайкой пробегали мурашки.
Себастьян любил раздевать графа. Иногда он представлял, как его освобождает от одежды Сиель, неуклюже пробегая пальчиками по ткани и запутываясь в шнуровках. Это одновременно смешило и будоражило. А посему считалось мыслью запретной.
Скользнув взглядом по обнаженной груди графа, демон украдкой облизнул пересохшие губы. Атлас, в который были облачены его руки, мог бы самозабвенно чертить узоры на шее, животе, ногах… на коже… мог бы, но вряд ли.
Чем больше Себастьяну этого хотелось, тем сильнее становилось его отвращение к Сиелю. И вкупе все порождало нерешительность и осторожность, столь несвойственные демонам.
Возможно, пугало Себастьяна именно это.
Однако было кое-что, в чем не могли отказать себе ни граф, ни его дворецкий. Своеобразный десерт, апогей накала между ними, маленький незначительный ожидаемый момент.
Себастьян, закончив освобождать Сиеля от одежды, поднимал алеющие с каждой секундой глаза на своего господина. Тот, любуясь демонической сущностью своего дворецкого, не страшась ее ни на миг, подавался чуть вперед. Ощущение секундной, невозможно притягательной близости между ними пьянило обоих. Себастьян медленно подводил руку к лицу Сиеля, касался повязки и, проследив пальцами ее ленту до крошечного банта на затылке графа, развязывал узел. Ни граф, ни его дворецкий при этом не решались отвести взгляда друг от друга. А затем, когда повязка была полностью в ладони Себастьяна, граф вздрагивал и, решая, что еще секунда – и он выдаст себя, отворачивался. Дворецкий же, прищурившись и ругая себя за столь отвратительную глупость, обещал себе в следующий раз не позволять такого. А затем приходила мысль, что он демон, и делать может все, что его черной душе угодно. Поэтому какого черта…
Забравшись в кровать, Сиель подождал, пока слуга поправит одеяло. Затем, подняв на него холодный взгляд, спросил:
- Так что же мы решим? – мальчик потянулся за чашкой с чаем, который, сказать по правде, уже давно остыл. – Сегодня я должен был узнать, имеет ли Элиза Бернс отношение к сектантскому объединению «Черная роза». Однако наблюдение за ней и ее предстоящей встречей с Валентином Скваром, главой секты, было сорвано тобой.
- Я прошу прощения за мое поведение. Этого больше не повторится, господин, - Себастьян склонил голову, а про себя добавил, что, если когда-нибудь над графом надумают надругаться, он будет молча держать свечку и мило улыбаться крикам о помощи.
- Получается, что все же придется возвратиться к первоначальному плану, - вздохнул Сиель.
- Честно говоря, господин, я не понимаю, зачем вы настояли на предложении лично проследить за миссис Бернс. На мой взгляд, я прекрасно справлюсь с добычей информации.
Граф нахмурился и отвернулся, но все же решился уточнить:
- Справишься тем способом, каким ты пользовался, чтобы узнать про приют у Бист из «Ноевого ковчега»?
Себастьян расплылся в улыбке:
- Вас это смущает?
Сиель, сжав пальцы в кулак, спокойно ответил:
- Ничуть. Делай, как считаешь нужным, главное - результат.
- Слушаюсь, милорд.
Дворецкий изящно поклонился. Сиель смерил его злым взглядом.
- Приятных снов, - Себастьян задул свечи и мягко закрыл за собой дверь.
Что еще можно было ожидать от демона?
Хуже пренебрежения к человеку могла быть только жалость. Так что граф упивался мыслью, что он еще не скатился на самое дно.
Часть 3.
Сиель никогда ранее не мог вообразить, насколько раздражающими могут быть стрелки часов. Они все ползли и ползли, бесцельно, бесконечно, угнетающе… Будучи весьма талантливым в музыке, граф нашел отдушину в составлении различных ритмов из надоедливого тиканья. Под эту убивающую нервные клетки композицию он и мерил комнату шагами, затем останавливался на пару минут, вопрошая себя, чего ради он топчется в кабинете, когда самое время наслаждаться обществом Морфея в теплой кровати. И, найдя причину своей бессонницы, хватал в яростном порыве первый попавшийся предмет – чаще всего это была книга с библиотечной полки – и без колебаний с силой прикладывал ее об пол.
- Слуги – постыдное недоразумение, дворецкий – исчадие ада, хозяин – псих... – бормотал граф, открывая книгу и пытаясь занять обезумевший рассудок чтением. – Прекрасно, Сиель, прекрасно… гордость семьи Фантомхайв, как же! Абсурдность семьи Фантомхайф – вот это как раз про то, что здесь творится…
Прочитав полстраницы и не взяв в толк ни слова, Сиель обессилено швырнул бесполезный фолиант на стол и направился к окну.
- Ни зги не видно с этим чертовым светом, - сокрушился граф.
Задув огонь канделябров, Фантомхайв вновь вернулся на прежнее место. Вид из окна открывался на огромный парк, заканчивающийся лесной чащей. Верхушки деревьев будто светились, принимая на себя холодный свет круглой луны. Небо затянулось толстой тканью облаков, не смея обнажить звезды. Только бледно-золотой диск луны висел на небесном платье, как драгоценная брошь.
Сиель перевел взгляд на ворота поместья, которые были едва различимы в тени деревьев. Никого. Только скудные слои снега да сгнившая трава.
Разумеется, Себастьян часто отлучался из поместья ночью. Но, как правило, целью таких «прогулок» было либо устранение ненужных людей, либо выуживание информации… нормальным путем. А сегодня…
Сиель прекрасно понимал, что, когда объект мистических способностей дворецкого – молодая женщина, тот исполнял приказ графа несколько иным способом – постелью. Как говорится, и вкусно, и полезно. Будучи демоном, Себастьян наверняка был жаден до сладострастия. И когда юный граф думал о том, что сейчас его дворецкий купается в ласках какой-то женщины, ему становилось не по себе. Необъяснимая тревога сковывала рассудок, не давая возможности думать о чем-либо кроме демона и того, чем тот сейчас занят. Спать было невозможно, так как мысли вращались, словно заведенные, вокруг демонического слуги; читать Сиель не мог по этим же причинам, заняться делами компании – тоже. Граф хотел бы выпить чай или же кофе, что-нибудь горячее – успокоиться, однако какой чай в такой час без Себастьяна. А будить нерасторопных слуг - себе дороже.
Вот и оставался единственный выход: метаться по комнате. Заткнуть бы часы, но, если бы стрелки остановились, Сиель, наверное, совсем бы спятил в душащей молчанием тишине.
Отчаявшись прогнать тревогу ходьбой, граф присел за свой огромный дубовый стол и, откинувшись в кресле, устало прикрыл лицо ладонью.
Ревность. Смертельный диагноз, который Сиель так опасался себе ставить, вмиг обрушился на него безысходностью. Он, граф Фантомхайв, Цепной пес Ее Величества, ревнует своего дворецкого. Какая нелепость.
- Я совсем помешался, - констатировал Сиель вслух. – Сумасшедший дом какой-то.
В темноте, без огня свеч, глаза закрывались будто сами собой. Усталость и окончательность выводов сморили графа в дремоту. Сон пробирался в рассудок медленно, постепенно заменяя отчетливые рассуждения невменяемой дымкой, что превращала самые яркие мысли Сиеля в кажущуюся реальностью явь.
В своем сне граф оказался в огромном красивом поместье. Потрясающий размерами холл вел красным ковром к роскошной мраморной лестнице с позолоченными перилами. Стены были украшены гобеленами и красочными картинами неизвестных Сиелю художников, на которых были изображены сцены совокуплений мужчин с женщинами, содомии и зоофилии. Приглядевшись к одной из них, Сиель с ужасом обнаружил себя, обнаженного и сидящего на коленях мужчины. Ноги графа были раздвинуты, а рот приоткрыт, как будто в стоне или крике. Вторым участником сцены страсти был никто иной, как Себастьян, прильнувший губами к шее молодого Фантомхайва. Присмотревшись, граф увидел, что рот демона измазан кровью, а во взгляде пляшет адское пламя. Испугавшись столь откровенной и пугающей картины, Сиель попятился, однако глаз от нее не оторвал, хаотично переводя взгляд от одной детали к другой, запоминая, впитывая…
Внезапно нарисованный демон Себастьян перевел глаза на Сиеля настоящего, вырывая клыки из шеи своего картинного господина. За его спиной раскрылись черные, как ночь, крылья, а из горла вырвался звериный, нечеловеческий рык.
Закричав и прижав ладони к вискам, Сиель понесся прочь из коридора. В ушах все еще звенел леденящий кровь рев демона, а в глазах стоял сюжет ожившей картины. Сердце стучало то ли от увиденного, то ли от сумасшедшего бега, и, запыхавшись, граф остановился посередине коридора. Дальше ничего не было видно, канделябры не горели, и дорога уходила в темноту. Отчаянно глотая ртом воздух, Сиель посмотрел назад, туда, откуда он бежал, однако коридор за спиной был пуст и сливался с чернотой. Обернувшись вперед вновь, он наткнулся взглядом на появившуюся из ниоткуда дверь. Юный граф, чувствовавший, что ему надо двигаться вперед, с опасением покосился на бронзовую ручку, и, прикусив губу, решительно потянул ее вниз.
Сиель вошел в тускло освещенную комнату, в которой витал аромат вишни и любимого им чая Эрл Грей. Из глубины комнаты слышалось чье-то частое дыхание. Глаза, не привыкшие к темноте, пытались различить источник звука, но тщетно. Вспомнив советы Себастьяна о том, как различить предметы во тьме, Сиель сильно зажмурился на десять секунд. По окончании отмеренного количества времени он распахнул глаза и замер, не зная, кричать ему или просто молча закрыть глаза.
На огромной постели распластались двое: красивая, изящная женщина с огненно-рыжими волосами и его дворецкий. Тело Себастьяна было покрыто испариной, яркие блики на бугорках мышц притягивали внимание молодого графа, завораживали. Бледное, будто мраморное тело было невероятно красиво, оно грациозно изгибалось, накрывая собой хрупкую женщину. С силой толкаясь в нее, демон наклонился к ее груди и с упоением провел языком по соску, отчего женщина застонала, все более рьяно подаваясь толчкам Себастьяна.
Закрыв рот ладонями, чтобы не закричать, Сиель попятился к выходу. Однако рыжеволосая красавица, заметив его, подняла голову, и ее лицо исказила мерзкая, страшная гримаса.
- Видишь, Фантомхайв, он мой! Теперь я связана контрактом с твоим демоном, и, знаешь ли, я использую свою власть над ним полностью и без ограничений! А ты на это не способен, не так ли?
В грудь графа как будто воткнули острый кинжал, разъедавший все внутри, плавящийся под гнетом жара ярости и обиды. Тело сковало невидимыми путами, и Сиель не мог ступить и шагу. Он наблюдал сцену плотских утех, видя, как Себастьян впивался поцелуями в губы женщины, как та насаживалась на него, крича от удовольствия. На щеках было что-то мокрое, глаза саднило, и, не в силах закрыть их, Сиель просто приложил к ним руки, заслоняя виденье того, что резало его без ножа.
Приближаясь к пику наслаждения, демон обернулся и ласковым, спокойным голосом попросил:
- Посмотрите на меня, господин.
Граф яростно замотал головой.
- Посмотрите…
Руки против воли Сиеля отнимались от глаз, хотя он и упрямился, как только мог.
- Господин…
- НЕТ! – закричал граф и в ту же секунду распахнул слезящиеся глаза.
- Посмотрите на меня, господин, - просил его бархатный голос. – Проснитесь же.
Первое, что увидел Сиель, очнувшись от своего дикого сна, были губы Себастьяна, настойчиво упрашивающие его проснуться. Зачарованный ими, граф не сразу отличил явь от видений. В груди все так же предательски ныло, а глаза щипало.
- Что вам приснилось? Кошмар? – заботливо интересовался дворецкий, нежно гладя юного графа по голове.
- Себастьян, - выдавил из себя Сиель, - где мы?
- В вашем поместье, - удивленно ответил слуга.
Затем, наклонившись к мальчику так близко, что Сиель уж было подумал, не очередной ли это поворот злополучного сна, Себастьян подхватил его на руки.
- Почему вы в кабинете? – задал он смутивший графа вопрос.
- Мне… не спалось, - честно признался Фантомхайв, отворачиваясь.
- Вы будто кого-то ждали, - изогнув губы в усмешке, подметил слуга.
- Ждал. Сна.
- Дождались?
- Лучше б не дожидался, - Сиель кинул раздраженный взгляд на забавляющегося над ним дворецкого.
Себастьян аккуратно опустил мальчика в кровать, склонившись к его лицу и полоснув по щеке горячим дыханием.
- Я поправлю подушку, - объяснил он с улыбкой, столкнувшись с возмущенным взглядом Сиеля.
Граф все никак не мог отогнать от мыслей видения из сна. Он чувствовал оплетающие его возбуждение, гнев, злость… однако терпение - добродетель, даже демон Себастьян часто упоминал это утверждение.
- Так что же… ты узнал то, что было нужно? – скрепя сердце, поинтересовался мальчик.
- О да, более чем, - демон плотоядно улыбнулся, а затем чуть ли не шепотом добавил: - да вы и сами видели… милорд.
Сиель застыл, чувствуя, как Себастьян прожигает его взглядом.
Неужели… Быть того не может… он бы не посмел!
- Так что вам снилось, господин? – вкрадчиво спросил дворецкий, склонившись к уху Сиеля, задевая его губами. – Что-то… интересное? Или же кошмар?
Граф резко развернулся. Секунда – и громкий хлопок разорвал тишину комнаты.
- Пошел вон! - закричал Сиель, презрительно глядя в удивленное лицо Себастьяна.
- Господин, что с вами? – корча удрученную гримасу, дворецкий потирал раскрасневшуюся щеку.
- ВОН!
Голос Сиеля стал громче, увереннее... стал приказом. В глазах горели откровенная ненависть и бешенство, отравляющие кровь. А демон, расплывшись в улыбке, лишь учтиво поклонился:
- Как вам будет угодно, милорд.
И, прежде чем Сиель вновь занес руку для пощечины, Себастьян покинул комнату.
Автор: CatInHat (Snezhka)
Бета: l a l i h o
Фандом: Kuroshitsuji
Пейринг: Себастьян/Сиель
Рейтинг: R
Размер: миди
Статус: в процессе
Жанр: романс, драма, детектив самую малость
Предупреждения: ООС Сиеля, наверное... хотя на вкус и цвет, как говорится.
Дисклаймер: Сиель принадлежит Себастьяну, пила – Греллю, а очки – милашке Уилли. Увы, мне ничего не досталось.
Саммари: да с годами суть не меняется: граф влюбляется в демона, демон – в графа, ну а там по накатанной
От автора: l a l i h o, дружище, спасибо тебе за твою поддержку и помощь!
Часть 1-3Часть 1.
Когда весь Лондон погружался в аристократическую темноту ночи, а закат совершал революцию, свергая с престола небосвода солнце и восхваляя правление луны, в Ист Энде бушевали заговоры против спокойствия всего города. Улицы обезображивались шатанием по ним отбросов общества, что горланили все подряд, противоречащее этикету. Впрочем, здесь были свои этикет и мораль. Именно их изучением и занимался сидящий в таверне за сальным столом юный граф Фантомхайв.
Сиель натянул рукава по самые концы мизинцев, стараясь не задевать своей кожей грязную поверхность гниющих досок, державшихся на одном честном слове. Столешница покачивалась, стоило только чуть облокотиться на нее, а дубовая лавка таила в себе не до конца забитые шляпки гвоздей - неожиданные сюрпризы для не особенно внимательных гостей.
Выглядывая из-под козырька кепи, добросовестно испачканного в саже Себастьяном для достоверности роли простолюдина, Сиель молча оглядывал цепким взглядом посетителей таверны.
Справа сидел бывалый моряк, перекидывающий кости из одной руки в другую. Очевидно, его целью были простаки среднего достатка, готовые расстаться со своим недельным заработком за стаканчик рома. Маясь скукой, Фантомхайв уже давно вычислил алгоритм его махинаций: первые три броска моряк проигрывал, разыгрывая удрученную мину и заглушая свое «горе» выпивкой. Его игрок-напарник, ободрившись выигрышем и рассчитывая на то, что противник уже порядком захмелел, легко соглашался продолжить игру. Затем моряк украдкой менял кости на другую пару – ту надо было кинуть по-особенному, чтобы выпадало большее число дублями. В конце концов, незадачливый любитель азартных игр уходил от стола шулера поникшим, пьяным в стельку и без гроша в кармане. А моряк, имеющий определенную закалку в приеме алкоголя, занимался выискиванием новой жертвы.
Слева за столом распевали песни три компаньона явно не английского происхождения. Одного из них Сиель знал: то был контрабандист, сведущий в вопросах поставки морфия. Кажется, одно время этот пройдоха работал под покровительством Лау. Все трое захмелели, однако ни один не терял бдительности, и под кожаным жилетом у каждого блестел ствол револьвера.
В другом ряду коротали время за стаканчиком несколько офицеров. И любой из них считал своим священным долгом ущипнуть работниц таверны за их выдающиеся прелести. Собственно, судя по вырезу декольте и разрезам на юбках, женщины были вовсе не против.
Губы Сиеля скривились: вот где узнается истинная сущность жителей города. Офицеры, устраивающие дебош, верные жены, отдающиеся на одну ночь заехавшим путешественникам за пару красивых обещаний, честные торговцы, обсуждающие провозимую им контрабанду. Дневной Лондон и ночной – два совершенно разных города. Под лучами солнца это столица сильнейшей державы, образец чопорности и этикета, стиля и выдержанности. Под покровительством луны – это свалка. Темнота всегда честнее. Она одна не врет. Она и Себастьян. Хотя одно другому эквивалентно.
Сиель устало вздохнул: сколько еще ему сидеть в этом рассаднике отбросов, для которых валютой служили не только блестящие фунты, но и алкоголь и тело?
У стойки, где хозяин протирал грязным лоскутком ткани пыльные стаканы, появился новый посетитель. Мужчина был облачен в дорогой сюртук, на голове красовался новый блестящий цилиндр, а руки грелись в кожаных перчатках с монограммой на отворотах. И если бы не выдающие джентльмена дешевые башмаки, Сиель, возможно, даже бы заинтересовался его мотивами заглянуть в эту дыру. Любой лондонский денди, за которого с таким старанием старался выдать себя посетитель, знал, что первое, на что обращают внимание в высоких кругах – это обувь. Как ни парадоксально, наиболее пачкающаяся деталь одежды считалась лицом человека.
«Джентльмен» подозвал владельца таверны, прошептал ему что-то и, порыскав в кармане пиджака, положил перед ним на стол две золотых монеты. Хозяин, кивнув и спешно спрятав фунты в карман, указал кивком на стол, за которым сидел Сиель. Фантомхайв чуть вздрогнул и отвел взгляд от посетителя. Тот же, растянув губы в сладкой улыбке, направился к его столу.
- Ты один, парень? – спросил мужчина, облокотившись руками на стол.
Сиель лишь окинул его безразличным взглядом, стараясь унять беспокойство. Его не могли выследить. И его практически невозможно узнать в этом грязном тряпье. Так какого черта?..
- Как насчет стаканчика сливовицы? – «джентльмен» подмигнул мальчику. – Сколько тебе лет, прекрасное создание?
Сиель откинулся спиной к стене, тряхнул головой, тем самым сдвинув козырек кепи на глаза, а затем чуть хриплым голосом ответил:
- Один. И хотел бы наслаждаться исключительной собственной компанией и дальше.
- Мне нравятся малыши, которые себе на уме, - мужчина приподнял бровь. – Но не набивай себе цену, это со мной не пройдет.
- Что? – не понял Сиель, вглядываясь в землистое лицо собеседника, лоб которого блестел испариной. – Что вы имеете в виду… сэр?
- Думаю, ты знаешь, что, - тот придвинулся ближе и нагло опустился на скамью рядом с мальчиком. – Вы все здесь либо от Джека, либо от мадам Курулье. Ты новенький? Тебе не объяснили, как разговаривать с клиентами?
До Сиеля начал доходить смысл пылких речей этого мужчины, и он инстинктивно отпрянул, сжимая под столом пальцами коленку. Его приняли за одного из местных проституток. И все из-за того, что он сидел в таверне после полуночи. Четырнадцать лет – не возраст для распития рома или азарта. А, следовательно, единственным оставшимся объяснением его пребывания здесь являлась проституция.
Сиель молча приоткрыл рот в надежде, что сможет произнести что-то, способное защитить его от предстоящих домогательств, однако горло сдавило, а грудь налилась свинцом, когда мужчина опустил одну руку на его колено, а другой потянул мальчика к себе за шею.
- Ну так что? Составишь мне компанию на вечер?
В лицо ударил резкий запах дешевых духов и пота. Сиель дернулся, но тщетно: мужчина крепко вцепился в него, и его руки передвигались от одного участка тела подростка к другому. Медленно, тошнотворно и леденяще.
- Я не по этой части, - слабо проговорил Фпнтомхайв, пытаясь высвободиться из загнавшего его в угол паники кольца рук.
- Вчерашний милашка Петти тоже уверял меня в этом, правда, стоило мне накинуть пару фунтов, он признался, что не прочь развлечься с таким джентльменом, как я. Но сегодня я не в настроении играть в ваши игры. Однако, - мужчина плотоядно оглядел шейку графа, - ты кажешься сладким. Будь хорошим мальчиком - и я не поскуплюсь.
- Сэр, я повторю… - глаза Сиеля метались от стола к столу в надежде отыскать кого-то, способного оказать помощь в сложившейся ситуации, однако тщетно. Кричать тоже было бессмысленно: его бы выпихнули из таверны, а придумать что-то опаснее ночной лондонской улицы весьма трудно.
- И я повторю: не ломайся, - незнакомец все сильнее наваливался на приглянувшегося ему мальчика, медленно водя ладонью по шее Сиеля. Пальцы мужчины барабанили по открытым участкам кожи и закончили свою «прогулку» на изящных запястьях графа, с силой сдавив их.
Фантомхайва колотило крупной дрожью. Сейчас в его распоряжении не было ни одного козыря: ни статуса, ни титула, ни Себастьяна. Взывать к демону, сорвав повязку с глаза и обнажив пентаграмму перед всеми посетителями таверны, убить которых не представится возможности – глупость. Поэтому выходить из ситуации необходимо было только своими силами.
Проклиная несговорчивость мальчишки, мужчина изменил тактику и продолжил уже мягким, доверительным шепотом:
- Давай так, недотрога: я накину тебе золотой и оплачу комнатушку в этой дыре на ночь и на целый завтрашний день – понежишься утром в мягкой постели. Ну а с тебя незабываемая ночь, - он подмигнул Сиелю, однако в этот же момент на его плечо легла рука в белоснежной атласной перчатке. Возмущенно вскинув брови, липовый денди обернулся к посмевшему прервать его пламенную речь проходимцу.
Фантомхайв, переведя дух, поднял глаза на подошедшего к их столу и на секунду растерялся, встретившись взглядом со своим спасителем.
Как дворецкий догадался о том, что его маленький хозяин в нем нуждается, оставалось загадкой – граф даже мысленно не звал Себастьяна на помощь.
- Чего тебе, ряженый? – вопросил «джентельмен», нехотя отпустив руку Сиеля. Тот резко отдернул ее, потирая покрасневшее запястье. – Не видишь, у нас разговор?
Быстро приказав запаниковавшему было рассудку успокоиться, граф уже начал сожалеть, что дворецкий вмешался. Звучный бас несостоявшегося растлителя сразу приковал к их столу внимание половины зала таверны. Причем среди набившегося в здание сброда Себастьян действительно выглядел ряженным: блестящие лаковые туфли, строгие, идеально выглаженные брюки, дорогой пиджак из первоклассной йоркширской шерсти и накинутое на плечи черное пальто с накрахмаленным воротом. Пусть это и обычная форма дворецкого, но здесь слуга дома Фантомхайв в ней казался истинным щеголем.
Теперь всему спектаклю, разыгранному Сиелем, грозило угодить коту под хвост.
Нахмурившись, юный граф поднял раздраженный взгляд на своего слугу.
«Зачем ты вмешался?!» - билось в голове Сиеля. Из-за вопиющей самостоятельности Себастьяна план трещал по швам.
Дворецкий же будто игнорировал обращенные к нему недовольные глаза господина. Сжимая руку обременительного собеседника Сиеля, он спокойно смотрел в лицо мужчины, отчего тот судорожно сглотнул и посчитал верным предаться молчанию. И, несмотря на доброжелательную легкую улыбку на губах слуги юного графа, взгляд его не предвещал ничего хорошего.
- Прошу меня простить, сэр, - Себастьян учтиво склонил голову, алые глаза ни на секунду не отрывались от лица мужчины, - однако с этим молодым человеком назначена встреча у меня. Вы позволите?
- У-у… у вас? – заикаясь, переспросил тот, спешно поднимаясь из-за стола. – Что ж, конечно-конечно, не смею мешать.
- Благодарю, - улыбнулся дворецкий, присаживаясь за стол графа.
Сиель молча наблюдал за тем, как его навязчивый собеседник удалялся из зала таверны, периодически оборачиваясь и пуча испуганные рыбьи глаза в их с Себастьяном сторону. Разумеется, инцидент не остался незамеченным. В таких заведениях, казалось, вообще обсуждалась каждая крошка, каждое слово и каждый взгляд.
Дождавшись, когда тавернщик перестанет любопытствовать персоной юного графа и вернется к своим делам, Сиель перевел взгляд на своего дворецкого, который, как ни в чем не бывало, изучал декольте пышногрудой девицы, обслуживающей соседний столик.
Глубокая, объемная чаша терпения молодого графа, что до этого была наполнена до краев, вмиг переполнилась, освобождая негодование и злость на своевольного слугу.
- Какого черта, Себастьян? – сквозь зубы прорычал Сиель, стискивая кулаки.
- О чем вы? – дворецкий повернулся к графу и прищурился, ехидно подмечая: – Если вам неприятны мои взгляды в сторону женщин, я могу смотреть только на вас, господин.
- Меня не волнует, на кого ты смотришь и каким образом, - спешно, даже пожалуй, чересчур, откликнулся Сиель. – Любопытно другое: какой из приказов о том, что сегодня ты не вмешиваешься в операцию, не достиг твоего внимания?
Себастьян с удовольствием отметил смущение графа. Однако вместе с этим вернулась ярость, просыпавшаяся в моменты чьего-то покушения на его собственность.
- Видите ли, господин, - начал дворецкий, стараясь говорить в допустимом слуге тоне и скрыть откровенное раздражение глупостью несносного ребенка, - мне показалось, что ситуация потребовала моего вмешательства.
- И что же подвигло тебя на такой вывод? – граф изогнул бровь и скрестил руки на груди.
- То, что вас, мой господин, пытались снять, и, по моему сугубо личному мнению, ваша беспомощность, - Себастьян скривился в презрительной усмешке, - могла привести к тому, что вас бы изнасиловать как последнюю уличную девку.
Губы Сиеля раскрылись в немом возмущении дерзким ответом дворецкого. Взгляд замер на наливавшихся кровью глазах Себастьяна, в которых графу виделось отвращение и раздражение. И на секунду его воображение щедро подкинуло образ комнаты, где он бы неистово кричал, а его тело, как когда-то давно, пронзала режущая, дикая боль и охватывала дрожь под чужими мерзкими прикосновениями. Сморгнув леденящее кровь видение, граф отвел глаза и, собрав остатки самообладания, все же продолжил разговор:
- В нашем контракте сказано, что твое вмешательство обусловливается либо моим прямым приказом, либо грозящей мне смертью. Сегодняшний… инцидент не имеет отношения ни к первому пункту, ни ко второму. Так объясни мне, Себастьян, кто дал тебе право сорвать наш план и одним махом сделать напрасным весь маскарад, на который мы потратили столько времени?
Сиель впился требующим ответа взглядом в демона. Себастьян же нахмурился, губы сжались в тонкую линию и, казалось, разомкнулись вновь только благодаря непомерным усилиям.
- Вы действительно не понимаете последс…
- Я понимаю. И считаю, что это моя забота, - отчеканил граф, поднимаясь из-за стола. – Здесь нам больше нечего делать, - и, раздраженно взглянув на слугу, добавил, - твоими стараниями.
Себастьян, вздохнув, вынул из кармана две серебренных монеты и со звоном небрежно уронил их на поверхность стола, привлекая внимание трактирщика. Тот кивнул и крикнул стоящей рядом девушке забрать деньги.
Казалось, их с Сиелем уход наблюдался добрым десятком внимательных глаз. Сокрушенно убедившись, что план, заключавшийся в незаметном наблюдении за одной особой, грандиозно провалился, граф решительно зашагал к выходу. И злость Сиеля объяснялась не столько провалом операции, сколько ее заменой, этаким планом Б.
Себастьян же молча следовал за своим господином, жалея, что так опрометчиво бросился охранять свою собственность и обрушивать свое негодование на потенциального вора. И правда, зачем он вмешался? Не лучше ли было показать маленькому лорду, чего тот стоит без своего дьявольского дворецкого? Будь это не Сиель, Себастьян, скорее всего, так и поступил бы. Но чертов ребенок вызывал в нем странные порывы стихийной силы, которые было не так просто игнорировать. И по какой-то причине желание показать каждому, кому принадлежит мальчишка, одолевало рассудок демона с каждым днем все настойчивее.
Себастьян пришел к выводу, что становится слишком похож на человека А иначе почему в скудный спектр эмоций демона добавлялись новые, кричащие безвкусицей, цвета?
Часть 2.
Комната графа утопала в теплом свете огня, что так кстати был разведен Себастьяном в камине. Дрова потрескивали, сгорая, превращаясь в пепел. Исчерпав свою полезность, они превращались в ничто, в золу, которую с таким старанием выметала Мейлин. У Сиеля было чувство, что грядущая расплата с демоном превратит его самого в некое подобие пепла, от которого Себастьян поспешит избавиться в своем личном камине. И от этого на душе графа становилось настолько холодно, что никакое тепло не могло растопить поселившийся там лед.
Иногда Сиелю казалось, что он любопытен Себастьяну. И тогда графа одолевала непонятная, унижающая его гордость за то, что даже у демона он вызывает интерес. Даже у Себастьяна. Унижающая гордость. Порой Сиель думал, что он весь состоит лишь из нее, и тем потешен для своего дворецкого.
Иногда Себастьян вел себя странно. Настолько, что у Сиеля в груди разливалось нечто теплое, и теплота эта превращалась во что-то горячее. А затем, изнемогая от съедающего его тело жара, Сиель клялся сам себе, что перестанет радоваться какому-либо теплу от своего дворецкого. Что он вообще не будет его замечать.
Иногда были такие моменты, которые рождали в Сиеле сомнения в правильности его решений. Порой он смотрел на Лиззи и размышлял о том, что было бы, не владей Себастьян его душой. Смог бы он полюбить жизнь… не принадлежащую его дворецкому?
- Господин, ваш чай, - Себастьян на пару секунд остановился в дверях, которые, казалось, отворялись перед ним сами по себе. Затем, удостоверившись, что возражений в том, чтобы он вошел, нет, слуга пересек комнату и застыл возле кровати графа.
Сиель молча указал на тумбу у изголовья. Кивнув, дворецкий опустил поднос на столешницу, наполнил чашку ароматной жидкостью чуть раньше краев и поинтересовался:
- Будете горячий или подождете, чтобы остыл?
Граф поднял глаза на Себастьяна.
- Раздень меня, - ровно произнес он.
Слуга позволил себе ухмылку и плотоядный взгляд, не более. На этот раз. Сиель же, следуя своей клятве не замечать того, что хочет видеть и что маловероятно, посчитал правильным проигнорировать реакцию Себастьяна.
Любое действие рук дворецкого дома Фантомхайв было искусством – Сиель давно это понял. Даже то, как Себастьян расстегивал пуговицы – медленно, ловко, соблазнительно – приводило графа в восторг. Невесомое тепло под пальцами, не достигающими кожи, казалось Сиелю настолько интимным, что щеки загорались румянцем, а по телу суетливой стайкой пробегали мурашки.
Себастьян любил раздевать графа. Иногда он представлял, как его освобождает от одежды Сиель, неуклюже пробегая пальчиками по ткани и запутываясь в шнуровках. Это одновременно смешило и будоражило. А посему считалось мыслью запретной.
Скользнув взглядом по обнаженной груди графа, демон украдкой облизнул пересохшие губы. Атлас, в который были облачены его руки, мог бы самозабвенно чертить узоры на шее, животе, ногах… на коже… мог бы, но вряд ли.
Чем больше Себастьяну этого хотелось, тем сильнее становилось его отвращение к Сиелю. И вкупе все порождало нерешительность и осторожность, столь несвойственные демонам.
Возможно, пугало Себастьяна именно это.
Однако было кое-что, в чем не могли отказать себе ни граф, ни его дворецкий. Своеобразный десерт, апогей накала между ними, маленький незначительный ожидаемый момент.
Себастьян, закончив освобождать Сиеля от одежды, поднимал алеющие с каждой секундой глаза на своего господина. Тот, любуясь демонической сущностью своего дворецкого, не страшась ее ни на миг, подавался чуть вперед. Ощущение секундной, невозможно притягательной близости между ними пьянило обоих. Себастьян медленно подводил руку к лицу Сиеля, касался повязки и, проследив пальцами ее ленту до крошечного банта на затылке графа, развязывал узел. Ни граф, ни его дворецкий при этом не решались отвести взгляда друг от друга. А затем, когда повязка была полностью в ладони Себастьяна, граф вздрагивал и, решая, что еще секунда – и он выдаст себя, отворачивался. Дворецкий же, прищурившись и ругая себя за столь отвратительную глупость, обещал себе в следующий раз не позволять такого. А затем приходила мысль, что он демон, и делать может все, что его черной душе угодно. Поэтому какого черта…
Забравшись в кровать, Сиель подождал, пока слуга поправит одеяло. Затем, подняв на него холодный взгляд, спросил:
- Так что же мы решим? – мальчик потянулся за чашкой с чаем, который, сказать по правде, уже давно остыл. – Сегодня я должен был узнать, имеет ли Элиза Бернс отношение к сектантскому объединению «Черная роза». Однако наблюдение за ней и ее предстоящей встречей с Валентином Скваром, главой секты, было сорвано тобой.
- Я прошу прощения за мое поведение. Этого больше не повторится, господин, - Себастьян склонил голову, а про себя добавил, что, если когда-нибудь над графом надумают надругаться, он будет молча держать свечку и мило улыбаться крикам о помощи.
- Получается, что все же придется возвратиться к первоначальному плану, - вздохнул Сиель.
- Честно говоря, господин, я не понимаю, зачем вы настояли на предложении лично проследить за миссис Бернс. На мой взгляд, я прекрасно справлюсь с добычей информации.
Граф нахмурился и отвернулся, но все же решился уточнить:
- Справишься тем способом, каким ты пользовался, чтобы узнать про приют у Бист из «Ноевого ковчега»?
Себастьян расплылся в улыбке:
- Вас это смущает?
Сиель, сжав пальцы в кулак, спокойно ответил:
- Ничуть. Делай, как считаешь нужным, главное - результат.
- Слушаюсь, милорд.
Дворецкий изящно поклонился. Сиель смерил его злым взглядом.
- Приятных снов, - Себастьян задул свечи и мягко закрыл за собой дверь.
Что еще можно было ожидать от демона?
Хуже пренебрежения к человеку могла быть только жалость. Так что граф упивался мыслью, что он еще не скатился на самое дно.
Часть 3.
Сиель никогда ранее не мог вообразить, насколько раздражающими могут быть стрелки часов. Они все ползли и ползли, бесцельно, бесконечно, угнетающе… Будучи весьма талантливым в музыке, граф нашел отдушину в составлении различных ритмов из надоедливого тиканья. Под эту убивающую нервные клетки композицию он и мерил комнату шагами, затем останавливался на пару минут, вопрошая себя, чего ради он топчется в кабинете, когда самое время наслаждаться обществом Морфея в теплой кровати. И, найдя причину своей бессонницы, хватал в яростном порыве первый попавшийся предмет – чаще всего это была книга с библиотечной полки – и без колебаний с силой прикладывал ее об пол.
- Слуги – постыдное недоразумение, дворецкий – исчадие ада, хозяин – псих... – бормотал граф, открывая книгу и пытаясь занять обезумевший рассудок чтением. – Прекрасно, Сиель, прекрасно… гордость семьи Фантомхайв, как же! Абсурдность семьи Фантомхайф – вот это как раз про то, что здесь творится…
Прочитав полстраницы и не взяв в толк ни слова, Сиель обессилено швырнул бесполезный фолиант на стол и направился к окну.
- Ни зги не видно с этим чертовым светом, - сокрушился граф.
Задув огонь канделябров, Фантомхайв вновь вернулся на прежнее место. Вид из окна открывался на огромный парк, заканчивающийся лесной чащей. Верхушки деревьев будто светились, принимая на себя холодный свет круглой луны. Небо затянулось толстой тканью облаков, не смея обнажить звезды. Только бледно-золотой диск луны висел на небесном платье, как драгоценная брошь.
Сиель перевел взгляд на ворота поместья, которые были едва различимы в тени деревьев. Никого. Только скудные слои снега да сгнившая трава.
Разумеется, Себастьян часто отлучался из поместья ночью. Но, как правило, целью таких «прогулок» было либо устранение ненужных людей, либо выуживание информации… нормальным путем. А сегодня…
Сиель прекрасно понимал, что, когда объект мистических способностей дворецкого – молодая женщина, тот исполнял приказ графа несколько иным способом – постелью. Как говорится, и вкусно, и полезно. Будучи демоном, Себастьян наверняка был жаден до сладострастия. И когда юный граф думал о том, что сейчас его дворецкий купается в ласках какой-то женщины, ему становилось не по себе. Необъяснимая тревога сковывала рассудок, не давая возможности думать о чем-либо кроме демона и того, чем тот сейчас занят. Спать было невозможно, так как мысли вращались, словно заведенные, вокруг демонического слуги; читать Сиель не мог по этим же причинам, заняться делами компании – тоже. Граф хотел бы выпить чай или же кофе, что-нибудь горячее – успокоиться, однако какой чай в такой час без Себастьяна. А будить нерасторопных слуг - себе дороже.
Вот и оставался единственный выход: метаться по комнате. Заткнуть бы часы, но, если бы стрелки остановились, Сиель, наверное, совсем бы спятил в душащей молчанием тишине.
Отчаявшись прогнать тревогу ходьбой, граф присел за свой огромный дубовый стол и, откинувшись в кресле, устало прикрыл лицо ладонью.
Ревность. Смертельный диагноз, который Сиель так опасался себе ставить, вмиг обрушился на него безысходностью. Он, граф Фантомхайв, Цепной пес Ее Величества, ревнует своего дворецкого. Какая нелепость.
- Я совсем помешался, - констатировал Сиель вслух. – Сумасшедший дом какой-то.
В темноте, без огня свеч, глаза закрывались будто сами собой. Усталость и окончательность выводов сморили графа в дремоту. Сон пробирался в рассудок медленно, постепенно заменяя отчетливые рассуждения невменяемой дымкой, что превращала самые яркие мысли Сиеля в кажущуюся реальностью явь.
В своем сне граф оказался в огромном красивом поместье. Потрясающий размерами холл вел красным ковром к роскошной мраморной лестнице с позолоченными перилами. Стены были украшены гобеленами и красочными картинами неизвестных Сиелю художников, на которых были изображены сцены совокуплений мужчин с женщинами, содомии и зоофилии. Приглядевшись к одной из них, Сиель с ужасом обнаружил себя, обнаженного и сидящего на коленях мужчины. Ноги графа были раздвинуты, а рот приоткрыт, как будто в стоне или крике. Вторым участником сцены страсти был никто иной, как Себастьян, прильнувший губами к шее молодого Фантомхайва. Присмотревшись, граф увидел, что рот демона измазан кровью, а во взгляде пляшет адское пламя. Испугавшись столь откровенной и пугающей картины, Сиель попятился, однако глаз от нее не оторвал, хаотично переводя взгляд от одной детали к другой, запоминая, впитывая…
Внезапно нарисованный демон Себастьян перевел глаза на Сиеля настоящего, вырывая клыки из шеи своего картинного господина. За его спиной раскрылись черные, как ночь, крылья, а из горла вырвался звериный, нечеловеческий рык.
Закричав и прижав ладони к вискам, Сиель понесся прочь из коридора. В ушах все еще звенел леденящий кровь рев демона, а в глазах стоял сюжет ожившей картины. Сердце стучало то ли от увиденного, то ли от сумасшедшего бега, и, запыхавшись, граф остановился посередине коридора. Дальше ничего не было видно, канделябры не горели, и дорога уходила в темноту. Отчаянно глотая ртом воздух, Сиель посмотрел назад, туда, откуда он бежал, однако коридор за спиной был пуст и сливался с чернотой. Обернувшись вперед вновь, он наткнулся взглядом на появившуюся из ниоткуда дверь. Юный граф, чувствовавший, что ему надо двигаться вперед, с опасением покосился на бронзовую ручку, и, прикусив губу, решительно потянул ее вниз.
Сиель вошел в тускло освещенную комнату, в которой витал аромат вишни и любимого им чая Эрл Грей. Из глубины комнаты слышалось чье-то частое дыхание. Глаза, не привыкшие к темноте, пытались различить источник звука, но тщетно. Вспомнив советы Себастьяна о том, как различить предметы во тьме, Сиель сильно зажмурился на десять секунд. По окончании отмеренного количества времени он распахнул глаза и замер, не зная, кричать ему или просто молча закрыть глаза.
На огромной постели распластались двое: красивая, изящная женщина с огненно-рыжими волосами и его дворецкий. Тело Себастьяна было покрыто испариной, яркие блики на бугорках мышц притягивали внимание молодого графа, завораживали. Бледное, будто мраморное тело было невероятно красиво, оно грациозно изгибалось, накрывая собой хрупкую женщину. С силой толкаясь в нее, демон наклонился к ее груди и с упоением провел языком по соску, отчего женщина застонала, все более рьяно подаваясь толчкам Себастьяна.
Закрыв рот ладонями, чтобы не закричать, Сиель попятился к выходу. Однако рыжеволосая красавица, заметив его, подняла голову, и ее лицо исказила мерзкая, страшная гримаса.
- Видишь, Фантомхайв, он мой! Теперь я связана контрактом с твоим демоном, и, знаешь ли, я использую свою власть над ним полностью и без ограничений! А ты на это не способен, не так ли?
В грудь графа как будто воткнули острый кинжал, разъедавший все внутри, плавящийся под гнетом жара ярости и обиды. Тело сковало невидимыми путами, и Сиель не мог ступить и шагу. Он наблюдал сцену плотских утех, видя, как Себастьян впивался поцелуями в губы женщины, как та насаживалась на него, крича от удовольствия. На щеках было что-то мокрое, глаза саднило, и, не в силах закрыть их, Сиель просто приложил к ним руки, заслоняя виденье того, что резало его без ножа.
Приближаясь к пику наслаждения, демон обернулся и ласковым, спокойным голосом попросил:
- Посмотрите на меня, господин.
Граф яростно замотал головой.
- Посмотрите…
Руки против воли Сиеля отнимались от глаз, хотя он и упрямился, как только мог.
- Господин…
- НЕТ! – закричал граф и в ту же секунду распахнул слезящиеся глаза.
- Посмотрите на меня, господин, - просил его бархатный голос. – Проснитесь же.
Первое, что увидел Сиель, очнувшись от своего дикого сна, были губы Себастьяна, настойчиво упрашивающие его проснуться. Зачарованный ими, граф не сразу отличил явь от видений. В груди все так же предательски ныло, а глаза щипало.
- Что вам приснилось? Кошмар? – заботливо интересовался дворецкий, нежно гладя юного графа по голове.
- Себастьян, - выдавил из себя Сиель, - где мы?
- В вашем поместье, - удивленно ответил слуга.
Затем, наклонившись к мальчику так близко, что Сиель уж было подумал, не очередной ли это поворот злополучного сна, Себастьян подхватил его на руки.
- Почему вы в кабинете? – задал он смутивший графа вопрос.
- Мне… не спалось, - честно признался Фантомхайв, отворачиваясь.
- Вы будто кого-то ждали, - изогнув губы в усмешке, подметил слуга.
- Ждал. Сна.
- Дождались?
- Лучше б не дожидался, - Сиель кинул раздраженный взгляд на забавляющегося над ним дворецкого.
Себастьян аккуратно опустил мальчика в кровать, склонившись к его лицу и полоснув по щеке горячим дыханием.
- Я поправлю подушку, - объяснил он с улыбкой, столкнувшись с возмущенным взглядом Сиеля.
Граф все никак не мог отогнать от мыслей видения из сна. Он чувствовал оплетающие его возбуждение, гнев, злость… однако терпение - добродетель, даже демон Себастьян часто упоминал это утверждение.
- Так что же… ты узнал то, что было нужно? – скрепя сердце, поинтересовался мальчик.
- О да, более чем, - демон плотоядно улыбнулся, а затем чуть ли не шепотом добавил: - да вы и сами видели… милорд.
Сиель застыл, чувствуя, как Себастьян прожигает его взглядом.
Неужели… Быть того не может… он бы не посмел!
- Так что вам снилось, господин? – вкрадчиво спросил дворецкий, склонившись к уху Сиеля, задевая его губами. – Что-то… интересное? Или же кошмар?
Граф резко развернулся. Секунда – и громкий хлопок разорвал тишину комнаты.
- Пошел вон! - закричал Сиель, презрительно глядя в удивленное лицо Себастьяна.
- Господин, что с вами? – корча удрученную гримасу, дворецкий потирал раскрасневшуюся щеку.
- ВОН!
Голос Сиеля стал громче, увереннее... стал приказом. В глазах горели откровенная ненависть и бешенство, отравляющие кровь. А демон, расплывшись в улыбке, лишь учтиво поклонился:
- Как вам будет угодно, милорд.
И, прежде чем Сиель вновь занес руку для пощечины, Себастьян покинул комнату.
@темы: Ciel, Sebastian, Fanfiction
-
-
14.03.2011 в 16:29Автор, Вы прелестны! Какой слог, какой сюжет!
Осмелюсь потребовать... нет, требую продолжения!
-
-
14.03.2011 в 17:35Спасибо за такой приятный отзыв) Думаю, продолжение не заставит себя долго ждать.
-
-
14.03.2011 в 23:17-
-
24.03.2012 в 13:26